Почти идеальный мир - стр. 13
– Имбецил несчастный! – проорал один, и лицо его побагровело от гнева.
– Сам дурак! – взревел другой.
Давид даже не попытался их утихомирить. Впервые в жизни он видел, как взрослые люди, явно находясь во власти неистовых эмоций, налетают друг на друга, как петухи. Добро пожаловать в мир дикарей.
Он поправил маску, сказав себе, что тут больше пригодился бы бронежилет, и вышел из машины. Оба типа прекратили ругань и уставились на него. Давид сделал вид, что в упор их не замечает, и направился к калитке. И тут у него сжалось сердце: на почтовом ящике от руки была написана фамилия Монтойя. Он явно попал туда, куда хотел, и теперь ему стало не по себе.
Кругом было тихо. Он заглянул за калитку и увидел двух стариков, сидящих лицом друг к другу на вымощенной плиткой террасе перед беседкой.
Давид откашлялся, чтобы прочистить горло, и обратился к ним:
– Будьте добры!
Оба старика повернулись к нему и несколько секунд молча его разглядывали.
– Открыто! – хрипло крикнул тот, что сидел справа.
Может, это отец усопшего? Давид вышел на террасу и шагнул вперед. Ему снова стало не по себе. Никогда больше он не поддастся уговорам Миотезоро.
– Прошу прощения, меня зовут Давид Лизнер, я разыскиваю Эву Монтойя.
Старики сидели в небольших плетеных креслах, и перед ними на круглом столике лежала шахматная доска с недоигранной партией. Несколько секунд оба изучали Давида, и тот, в хирургической маске и с сумкой коммивояжера, почувствовал себя полным идиотом. Из дома доносился чей-то звонкий голос.
– Теодор, – представился один из стариков. – Я ее дед.
Его ярко-голубые глаза прятались в глубоких скрещениях морщин, окружавших их, как лучи двух прожекторов. Волосы необычайной белизны резко контрастировали с мрачноватым шотландским орнаментом его шерстяного халата.
Давид не мог припомнить, видел ли он когда-нибудь такого колоритного старика.
– Очень приятно, – коротко кивнул он.
– Эва! – позвал старик. – К тебе пришли!
В ответ снова прозвучал звонкий женский голос и взрывы веселого смеха.
– Эва!
– Иду! – отозвался тот же голос из глубины дома.
Второй старик, маленький толстяк, одетый в короткие штаны на лямках и старую рубашку из небеленого полотна, не стал утруждать себя приветствием, а только разглядывал Давида, улыбаясь краешком рта. Голова его совсем облысела, густые седые брови нависали над насмешливыми глазами, а лицо было таким же морщинистым, как и у первого. Почему эти люди так себя запустили? Они походили на оживших мертвецов. У Правильных таких встретить просто невозможно.
– Это Феликс, – сказал Теодор, указывая на приятеля и словно извиняясь за его молчание.
Давид силился улыбнуться Феликсу, но тот по-прежнему смотрел насмешливо.
– Что же толкнуло Правильного явиться сюда с риском потеряться? – наконец заговорил он.
– У меня… у меня есть информация, которую я должен передать. Лично.
На мгновение наступила неловкая тишина. Давид скосил глаза и увидел мальчишек, которые таращились на его машину, словно это был НЛО.
– А вот и я! – раздался вдруг тот же веселый голос.
Давид обернулся.
Свободным и легким шагом на террасу вышла молодая светловолосая женщина в простом ярком платье. Ее зеленые глаза смотрели бесстрашно и прямо, а за тонкими чертами лица явно скрывался сильный и твердый характер. Она широко улыбалась. Давид подумал, что ни одна из его знакомых дам не стала бы улыбаться, получив известие о смерти близкого человека. Наоборот, они предпочли бы хранить мрачное и скорбное выражение лица.