Почему Вселенная не может существовать без Бога? Мой ответ воинствующему атеизму, лженауке и заблуждениям Ричарда Докинза - стр. 21

На протяжении четверти века я встречал и продолжаю встречать богоискателей, которые хотят найти Бога прежде всего для самих себя, а это и есть истинная эволюция. Дарвиновская модель никогда не стоит в жизни на первом месте. Если только вы не запутались в метафорах, то должны знать, что борьба за пищу и брачные привилегии – а именно они в схеме Дарвина служат двумя основными инстинктами, отвечающими за выживание, – никоим образом не развивает ум. Млекопитающие как господствующая форма жизни появились после того, как вымерли динозавры. Религии не вытесняют друг друга подобным образом (и не вытеснят, как бы ни старались). Они сосуществуют между собой. Применять к религиям закон «Выживает сильнейший и наиболее приспособленный» не имеет никакого смысла. Разве молитва «Отче наш» более сильна и более приспособлена, чем еврейская пасхальная молитва? И даже в символической схеме этот закон тоже лишен смысла. Разве не абсурдно звучало бы заявление (а некоторые так и заявляют!) о том, что буддизм на лестнице эволюции на шаг впереди по сравнению с индуизмом? Каждая вера – и это неизбежно – стремится представить свою схему в наиболее выгодном свете – как наилучшую, а своего Бога – как единственного. Но даже на арене, где фундаменталисты разжигают в себе страсть – фанатическую приверженность своему Богу, – эта тенденция более столетия оставалась экуменической. Вероисповедания и сами понимают, что им лучше держаться и идти вместе. Объединение вер – совсем не пустой идеал. Духовный опыт – тот общий корень, из которого произрастают все религиозные ответвления.

Любую из этих трещин, ошибок и ловких тактик нетрудно отследить. Но многие читатели, как мне кажется, не обратили на них внимания и дали книге «зеленый свет». Ведь она, как возвещает автор, защищает рационализм перед иррационализмом и поет дифирамбы светскому обществу, утверждая, что оно по всем показателям превосходит религиозное общество. Но я подозреваю, что главная причина здесь – психологического характера. Докинз убеждает обеспокоенных сомневающихся, что у них нет причин чувствовать себя виноватыми, сбитыми с толку, потерянными или одинокими. Они стоят на пороге нового мира, который и светлее, и лучше, чем тот, что может предложить духовность. Он, Докинз, предлагает атеизм – как утешение и благодать, каковой он, наверное, может стать, но лишь для очень немногих.

Но если возможность постижения Бога – тенденция отсталая и настолько себя изжившая, что любой рациональный ум должен априори ее отринуть, то почему, спрашивается, Эйнштейн посвятил так много времени тому, чтобы найти для Бога место в той новой Вселенной, пионером которой он является? Этот вопрос заслуживает всестороннего изучения, ибо резкий контраст между разумом и неразумием вопиет буквально с каждой страницы книги. Если уж этот величайший ум ХХ столетия не счел науку врагом религии, то он, вероятно, смотрел и видел гораздо глубже, чем Докинз. Так какому поводырю, указывающему путь в будущее, мы доверимся, в конце концов?

Эйнштейн не был обычным верующим, но в нем было столько сострадания к верующим, что он понимал: потеря веры может оказаться для них невосполнимой и опустошительной утратой, тем более если Бог был центром всей их жизни. Поначалу факты его биографии могли бы порадовать многих скептиков, которыми так изобилует ХХ век. Еще в юности Эйнштейн по логическим соображениям отринул иудаизм и вообще всю религию, не в силах принять за непогрешимую истину те события, о которых рассказывается в Ветхом Завете. Сотворение мира за семь дней, Бог, разговаривающий с Моисеем из горящего куста, Иаков, борющийся с ангелом, – многие евреи на рубеже веков не могли рассудочно принять мир древнего Иерусалима (позднее Эйнштейн скажет: «Идея личного Бога мне чужда и кажется наивной»). Выдержав кратковременную борьбу с иудаизмом и выйдя из нее победителем, Эйнштейн поднялся выше всякой ортодоксальной веры. Он мог бы двигаться по легкой траектории, намеченной Докинзом, используя науку в качестве оружия в борьбе с пережитками веры. В книге «Бог как иллюзия» есть небольшой раздел, посвященный Эйнштейну, где тот подается как «ученый-атеист». Разумеется, Эйнштейн не был мистиком. Но Докинз не принимает в расчет личный путь и персональное паломничество, а ведь они-то как раз и указывают, куда или в каком направлении стремится сегодня духовность.