Поцелуй в час Дракона - стр. 17
Он шел к Вэнь, когда за спиной раздался голос:
– Вам посветить, ваше высочество?
Это был евнух, которого Ран Мин приставил к жене.
– Ну, посвети, – сквозь зубы сказал он.
Путь был не такой уж и близкий. Вэнь недавно переехала, и найти в одиночку дорогу к старшей наложнице – та еще задачка.
– Направо, ваше высочество. А теперь налево, под арку, – подсказывал семенящий по левую руку евнух, высоко поднимая фонарь.
– Откуда ты знаешь, куда я иду?
– А разве не к наложнице Вэнь?
– Угадал, – бросил он, еще ни о чем не подозревая.
В окнах павильона, где теперь обитала Вэнь, горел свет. Принц выдохнул. Вот он, долгожданный приют! Ну и все остальное. Но едва принц хотел подняться на крыльцо, отрылась дверь. И вышел евнух. Этого евнуха Ран Мин приставил к старшей наложнице и ее сыну.
– Извините, ваше высочество, но госпожа Вэнь не может вас принять, – с поклоном сказал евнух. – Она уже легла.
– Так пусть немедленно встанет! Господин пришел!
– Ваш сын уже не так мал, он все понимает. Вы не предупредили о своем ночном визите, и молодого господина не отослали к госпоже Шихань как обычно. А сейчас уже поздно.
– Что ж… – одумался принц. – Пусть отдыхают. Поищу удачи в другом месте.
– Вам посветить? – угодливо спросил евнух супруги, переглянувшись со своим собратом.
– Ну, посвети.
В сопровождении кастарата с фонарем принц направился к Шихань. Но в ее окнах вообще было темно.
– У госпожи разболелась голова, – сообщила появившаяся на пороге служанка.
– Пусть выпьет лекарство! Я требую, чтобы меня впустили!
– Госпожа весь день переписывала сутры. Если вы пришли для философской беседы, можете помедитировать для начала, вот тут, на крылечке, я коврик принесу, а потом госпожа вам покажет, что успела сделать за день.
Ему сейчас было не до философской беседы. Но с Шихань бесполезно спорить. Если уж она решила избежать близости, заговорит до смерти.
– А, может, обойдемся без медитации? – с надеждой спросил принц. – Я не хочу коврик. Мне бы лучше мягкую постель. И в доме.
– Нет. Госпожа сегодня настроена на религиозные обряды. И вы должны это уважать, господин. Она ведь молится за вас и вашу семью.
И дверь закрылась. Ран Мин оторопел. Где он?! Неужто у себя дома?! Что вообще происходит?!
Он торопливо направился к своей любимице Юньси. Вот кто никогда не подведет. И с кем невозможно договориться.
За спиной, все также высоко поднимая фонарь, семенил все тот же евнух.
– Юньси, открой, – позвал принц, дойдя до покоев младшей наложницы. – Я по тебе соскучился.
На этот раз дверь не просто открылась, она распахнулась. Из нее вылетела фарфоровая чашка. Принц едва успел увернуться. Чашка летела точнехонько в голову.
– Ненавижу вас! – прокричала Юньси и также рывком захлопнула дверь. – Лучше бы я умерла! – донеслось из покоев красавицы, а потом послышались рыдания.
Ран Мин застыл в недоумении. Да что он такого сделал?! Почему Юньси себя так ведет?! Но если у нее истерика, то лучше держаться подальше.
Принц накинулся на евнуха:
– Вы что все, сговорились?!
– Пощадите меня, ваше высочество! – упал на колени кастрат, и стало темно, потому что фонарь упал вместе с ним. – Я всего лишь маленький человек! Мне велели ходить за вами с фонарем, чтобы вы, не дай бог, не упали в темноте! Ее высочество так о вас заботится!
Несмотря на злость, принца раздирало любопытство. Как ей это удалось?! Ни одна дверь перед ним не открылась!