Поцелуй огня - стр. 37

Пока я смахивала с грязного стула пыль и устраивалась, ловец составил на пол ведро воды и ногой толкнул табурет к столу. Чудо, но шаткая мебель не развалилась на щепки!

Вайр сел на второй стул по центру стола и, вынув из-под полы плаща плотный свиток бумаги протянул мне:

— Записывай показания, Эрик. Начнем с вас, ваша светлость. У Синода в моем лице имеется к вам несколько вопросов. Присаживайтесь.

— Сэй Биллиг, — оценив шаткий табурет, повернулся герцог к одному из стражников. — Принеси мне кресло.

Мы с вайром сидели, герцог и второй его верный пес весьма суровой боевой наружности стояли. Кот лежал на широком ложе, что зря мебели пропадать. И все мы молча ждали, пока стражник притащит по длинной винтовой лестнице нужную мебель. Хотя я, конечно, ждала, что “кресло” — это условный сигнал, и стражник приведет весь гарнизон замка, а солдат у герцога - маленькая армия.

Просто поражаюсь безумству и бесстрашию вайра! Припереться к тигру прямо в пасть, в одиночку (я не в счет, надеюсь), сунуться в святая святых палача и негодяя — в казематы, и вишенкой на торте — вайр собрался допрашивать хозяина в его же логове! Ну это что, нормально? Или ловец, так сказать, ловит преступника на живца — на себя (и на меня впридачу!)?

Чем дольше ждали, тем тяжелее дышал герцог. То ли ярость уже не мог сдерживать: перед ним, дядей короля, развалился на стуле какой-то там бродячий охотник! И держал старика стоя! Мог бы и стул вежливо уступить. Мало того, и ученик имел наглость сидеть в присутствии высшего аристократа и покачиваться на ножках хозяйской мебели!

А герцог, между тем, и недовольства высказать не посмел. Сплошное удовольствие наблюдать!

Мне наглядно продемонстрировали насколько велика власть, авторитет и мощь Синода. О таком влиянии мы, фрейры, даже не подозревали. И это с ними Огненный круг соперничает уже сто лет? Как? Как тут бороться за место под солнцем?

— Вот, ваша светлость, нашел! — ввалился в комнату вспотевший от усердия стражник. Приволок он едва ли не трон — массивное дубовое сооружение на львиных ногах и с львиными же мордами на подлокотниках. Резная спинка и сиденье были обиты красной кожей.

Герцог невозмутимо уселся и кивнул вайру:

— Приступайте.

— Положите правую руку на малый алтарь Пламени, герцог Винцоне, — ловец поставил на столешницу перед стариком уже знакомый мне артефакт. — Процедура простая: я спрашиваю, вы, не отнимая руки ни на волос от алтаря, отвечаете. Вопросы будут простые, отвечать нужно “да” или “нет”.

— Да знаю, знаю, не первый раз на проверке! — проворчал хозяин замка.

— Я обязан предупреждать перед каждым испытанием, правила есть правила, они едины для всех. Так же едино и наказание за отклонение от истины или нежелание отвечать. Предвечный Пламень предупреждая, обжигает. Некоторые ожоги несовместимы с жизнью. Помните об этом. Вы готовы, ваша светлость?

— А как же! — брюзгливо отозвался старик и плюхнул пухлую и дряблую ладонь на камень.

— Каково число замученных и убитых вами или с вашего ведома людей, герцог Винцоне? Сто? Да или нет? — спросил вайр.

К моему изумлению, на листке бумаги, который я положила перед собой и разгладила, тут же появился озвученный вопрос, хотя я только-только прикоснулась карандашом. И почерк был совсем не мой, у меня еще со школы он корявый, а тут — ровный, размашистый, уверенный, мужской…