Поцелуй чудовища - стр. 9
- Ты как ребенок! – воскликнул Вадим, сминая бумагу и отправляя ее в мусорную корзину. – Ну, что выдумала-то?! Что за детские выходки? Папа, мне нужна вот та игрушка, дай?! А то я буду лежать на полу и дрыгать ногами!? Так, выходит?! Работу надо работать, а не забивать голову всякой ерундой романтической! И что, на новом месте влюбишься в босса и тоже уйдешь?!
- Я не могу видеть его с другой женщиной, - глотая слезы, проговорила Олечка. Вид при этом у нее был самый что ни на есть страдальческий и строгий, и Вадим насмешливо зафыркал:
- И дальше не сможешь! А этих других женщин у него… Даже если вдруг ты будешь с ним… даже если вдруг… у него будут женщины, поверь мне. И на них смотреть ты не сможешь.
- Какое право вы имеете его оскорблять?! – неожиданно вспылила Олечка. – Он хороший! Он не такой! Он не подлец!
- Святая простота! Пора взрослеть, Олечка!
Он подскочил с места и заметался по кабинету под суровое упрямое сопение Олечки. Ее поведение ломало всю отлаженную работу его любимого механизма, самая ценная – золотая , - деталька оказалась слишком мягкой и помялась, пришла в негодность. А никого другого на примете у Вадима не было. И времени готовить новые кадры не было тоже.
- А трахнет он тебя, - продолжал развивать свою мысль Вадим, - обрюхатит, оставит с ребенком – вообще страну покинешь? Или как?
- Не трахнет, - упрямо ответила Олечка.
- Ну, это понятно, ангелы не трахаются, - язвительно заметил Вадим. – Только после свадьбы. В розовых облаках мечты.
Олечка злобно посмотрела на шефа и тот выставил вперед ладони, словно защищаясь от возможного нападения.
- Да-да, хорошо-хорошо, я верю, что ты взрослая и умная, самостоятельная женщина, - проговорил он, тщательно скрывая язвительность, то и дело проскальзывающую в голосе. – Прожженная прям. Жизнь повидавшая. Но ведешь себя как ребенок! Ну раз так, - у Вадима язык не поворачивался произнести это нелепое слово – «влюбилась», - раз получилось так, то иди, и признайся ему как взрослый человек! Что хныкать-то как девочка в углу с афишей певца?
- Я не могу, - гордо и сурово произнесла Олечка, потупив стыдливо взор. – У него Мара… это будет подло по отношению к другой женщине. Как будто я его отбила… встала между ними… я так не могу. И не буду. Подписывайте заявление.
- Детский сад какой-то! - взорвался Вадим, нервно меряя кабинет шагами. – Мара, Дара, Зара, Лара… да у него этих Мар может быть четыре штуки в одно время. Какое отбила?! Ну Олечка… Ну зачем…
Но Олечка оставалась непреклонна.
- Подписывайте, - шмыгнула носом она и уставилась в угол кабинета.
- Ах так, - зло произнес Вадим, останавливаясь. – Значит, нечестно по отношению к другой женщине. А если он сам подойдет к тебе с целью потрахать – поверишь? Уймешь свои розовые сопли пузырями?
- Как это?! – наивно захлопала ресницами Олечка.
- Да вот так, - пожал плечами Вадим. – Через недельку у Глеба день рождения. Они нынче с Марой отмечать же поехали, Мара через пару дней на курорт укатит. А мы гулять всей конторой будем, через неделю-то. Вот там я вас и сведу; и накинется он на тебя с диким криком и с нехорошим намерением, и ты ему скажешь о своих светлых чувствах… И увидишь ты, как он улепетывает, даже штаны не успев надеть. Поря взрослеть, Олечка. Это не для тебя человек. Ну, не для тебя. Не по Сеньке шапку ломишь. И извини, но другого способа это тебе показать я не знаю.