Побочный эффект - стр. 18

– Би сказал, что ты справишься, – ровным голосом ответила Джада.

– Ты планируешь снабдить вилди дополнительными органами?

– Стандартное усиление и несколько дополнительных возможностей. Я пришлю список.

– Догадываешься, сколько это будет стоить?

– Би назвал приблизительную цену. Она меня не смущает.

– Завтра, если ты не передумаешь, я назову окончательную.

– Хорошо.

– На поиск подходящей базы, «упрощение» и регистрацию уйдёт десять рабочих дней, не меньше. Затем ещё три-пять дней на мою работу. Аванс двадцать пять процентов, он невозвратный, когда вилди будет зарегистрирован, доплатишь за эту услугу. Со мной рассчитаешься по окончании работ.

– Договорились.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Есть особые пожелания?

– Я пришлю файл. – Она поднялась с кресла, но задержалась и улыбнулась: – Странно, что ты не спросил, зачем мне вилди.

– Да мне плевать. – Голос Весёлого Боба стал абсолютно равнодушным. – Если ты потянешь цену, я его изготовлю.

– Из живого человека?

– Если тебя смущает, откуда берётся база, то зачем ты пришла?

– Меня не смущает, – помолчав, ответила девушка. – Мне нужен результат и плевать, как он будет достигнут. Мне интересно, как ты относишься к подобным заказам?

– Это часть профессии.

– Незаконная часть, – уточнила Джада.

– А ты живёшь по правилам? – Финал разговора получился неприятным, но Боб сделал всё, чтобы не показать охватившее его раздражение.

– Нет. – Она вздохнула. – В этом мы похожи.

– Больше не задавай глупых вопросов, – сказал фрикмейстер, твёрдо решив увеличить цену на десять процентов – в наказание. – Присылай файл и жди моего ответа.

– Имя?

В вопросе не было никакого смысла, поскольку на него достоверно или с достаточной степенью достоверности уже ответил вживлённый в челюстную кость идентификационный чип – когда Габриэль прошёл через рамку входной двери, полицейским стала доступна вся хранящаяся в нём информация. Точнее, стала доступна ещё три часа назад, поскольку, прежде чем вязать посетителей «Дров и спичек», полицейские прощупали помещение сканером и занесли в протокол всех участников драки. Поимённо. Идентификационный чип подделать не трудно, на чёрном рынке такую услугу предлагали, но с появлением биочипа она потеряла всякий смысл – если у полицейских возникали сомнения в точности идентификатора, они подключались к биочипу и сверяли данные, а биочип никто не взламывал, во всяком случае, добровольно, и заменить его было нельзя. Другими словами, допрашивающий Габриэля полицейский точно знал, кто перед ним, однако вопрос прозвучал. И он обязательно звучал во всех полицейских участках любой части света, словно блюстители порядка сговорились начинать разговоры с задержанными с того самого вопроса, что и тысячу лет назад.

– Имя? – спросил полицейский, глядя на монитор настольного коммуникатора.

– Габриэль.

Полицейский посмотрел задержанному в глаза.

– Шутник?

– Габриэль Кармини, – тут же поправился мужчина. – Полных лет – пятьдесят девять, место официальной регистрации…

– Я всё это вижу.

– Да, сэр.

– Мы тут говорим: «мой господин».

– Да, мой господин, – послушно произнёс Кармини.

Блюстителю порядка это понравилось. А вот сам задержанный – не очень. Было в нём что-то сомнительное, но что именно, полицейский понять не мог.

Пятьдесят девять полных лет, и выглядит на них. То есть генофлекс использует только по прямому назначению, в качестве лекарства от SAS, что по нынешним временам более чем странно, особенно для пожилого мужчины. Волосы густые, средней длины, полностью седые, белые, как и короткая борода. Лицо сильное, благородное, стоящего перед полицейским мужчину можно было представить и морским волком – в бушлате и фуражке; и гордым аристократом, герцогом или графом, не меньше, в расшитом золотом камзоле и шпагой на поясе. Фигура соответствовала: мужчина был высоким, крупным, но не толстым, явно мускулистым. Седой медведь с умными голубыми глазами, одетый в мягкие бежевые брюки, кеды и светло-коричневую рубашку. Умные очки известной, но не самой дорогой фирмы, в пару к ним – коммуникатор. Устройства лежали на столе перед полицейским, как и прочая изъятая у мужчины мелочь.