Побеги древа Византийского. Книга вторая. На перекрёстках двадцатого века - стр. 8
И Михаил начал рассказывать ему о времени Великой войны, о первой встрече и Рудольфе – австрийском лейтенанте, о сражениях в Гражданскую на Восточном, Кавказском и Южном фронтах. Брусилов изредка прерывал его речь восклицаниями одобрения или попросту кивал головой.
Когда дело дошло до истории с Кочубеем, Брусилов прервал Комнина:
– Это замечательная традиция русской армии – слово чести офицера! Надо непременно возродить её в Красной Армии. Честь и преданность Отечеству должны стать главными отличительными чертами каждого офицера, командира. Так чем вы занимаетесь сейчас?
Михаил замялся, ему стало неудобно рассказывать генералу о своей нынешней работе. От Брусилова не ускользнуло это замешательство:
– Не стесняйтесь, рассказывайте! Любая работа почётна.
– Я работаю на предприятии, которое занимается ремонтом автомобилей и гусеничной техники.
– Это очень важно для вас, молодого человека. В нашей стране пока ещё не оценили по достоинству необходимость военной и хозяйственной механизации. Мы – кавалеристы, преданны своей профессии, но пройдёт совсем немного времени, и на первое место в армии выйдут механизированные подразделения. Технический прогресс неумолим, это хорошо показал опыт былой войны. Поэтому ваша работа, несомненно, принесёт пользу.
– Всё это так, Алексей Алексеевич… Но я офицер, человек военный, имею опыт и мог бы принести большую пользу Родине, если бы находился в действующей армии.
– Понимаю вас, Михаил Константинович… – Брусилов задумался. – Давайте договоримся так: я подал заявку главкому на увеличение штата инспекции кавалерии армии. С первого января обещают изменить штаты. Тогда и зачислю вас в инспекцию.
– Благодарю вас, Алексей Алексеевич!
– Это я должен благодарить вас, Михаил Константинович, за стремление послужить Отечеству.
Михаил ничего не сказал Николаю о визите к Брусилову, посчитав, что обсуждать пока нечего. До первого января оставалось четыре месяца, и он хотел доработать их с полной отдачей. На разговор он решился только получив вызов для оформления. Вопреки ожиданиям, Болдинов воспринял новость положительно:
– Я рад, Михаил Константинович, что вы снова будете заниматься тем, к чему лежит ваша душа, в чём вы можете проявить себя и достичь успехов. Я и не надеялся, что вы останетесь у меня надолго, просто хотел помочь. Благодарен вам за работу! Думаю, мы будем встречаться и впредь.
В инспекции Михаил с головой ушёл в дела. Основное назначение этой службы состояло в том, чтобы пересматривать и корректировать действующие кавалерийские уставы, осуществлять проверки кавалерийских сборов, полевых выездов и готовности командиров к боевой работе, а также выучку личного состава. По итогам каждой командировки Михаил подготавливал развёрнутый отчёт.
За время совместной работы Комнин сблизился со старым русским генералом, оценил его требовательность и в то же время человечность и заботу о подчинённых, его прямоту, искренность и порядочность.
Эти отношения сохранились и после решения Брусилова оставить службу. Ему исполнилось семьдесят лет, раненная ещё в семнадцатом году нога беспокоила всё сильнее. Брусилов не хотел обременять подчинённых старческим недомоганием. Правда, опытного и мудрого военачальника отпустили не сразу, попросив ещё послужить в специально созданной должности для особо важных поручений при Реввоенсовете республики. Брусилов был знаком почти со всеми военачальниками, мог охарактеризовать каждого, замечал многое в управлении войсками и действиях чиновников.