Побеги древа Византийского. Книга вторая. На перекрёстках двадцатого века - стр. 43
– Давай выпьем, – Дмитрий наполнил рюмки. – От такого разговора как-то подозрительно быстро трезвеешь.
Они выпили, не произнося тоста и не чокаясь.
– Я не могу знать всего до конца, – продолжил Гагарин, бросив в рот кусочек колбасы, – но за много лет работы в академии, общаясь с сотнями людей, научился анализировать обрывки разговоров и поступки, связывать всё в единый узел с политическими устремлениями. Особенно когда пошли первые аресты. Они пока ещё осторожные и единичные. Похоже, кто-то прицеливается, приглядывается и принюхивается…
– Дружище, мне кажется, ты строишь свои предположения на песке, – попробовал развеять его опасения Михаил. – Всегда есть кто-то, кто заслужил своими действиями ареста.
– Согласен, кто-то заслужил… – задумчиво произнёс Дмитрий. – А кто-то и нет…
– Постой, ты ведь не знаешь всех обстоятельств! Что же ты за прокуратуру и суд решаешь?
– Я ни за кого не решаю! Просто вижу и понимаю, что убирают политических противников из старых командиров высшего звена.
– Полагаю, что политическая оппозиция правящей команды уже ликвидирована. Даже потенциальные противники. Эти люди всем известны: Фрунзе, Троцкий, Дзержинский, Орджоникидзе, Киров, Каменев, Зиновьев…
– Ты не назвал ни одного нынешнего командира Красной Армии, а ведь вооружённая сила способна сменить власть. Или, по крайней мере, ограничить её.
– Ты думаешь, что…
– Я ничего не могу сказать конкретно, но расклад такой: в Наркомате сейчас две власти – Ворошилов и Тухачевский. Один – бывший революционер с дореволюционным стажем, ничего не понимающей в военном деле, другой – блестящий военачальник, бывший офицер старой армии из дворян. Один – ставленник Верховного, другой поднялся собственным умом и талантом и безусловно Верховному не предан. С последним связано много офицеров, он пользуется авторитетом и поддержкой армии. Представляешь, какую опасность он несёт?..
– Твоя конструкция логична, – подтвердил Михаил, – но нет никаких предпосылок для того, чтобы Михаил Николаевич или кто-то ещё из армейских подверглись репрессиям. При нашей последней встрече Тухачевский вскользь упомянул, какого труда ему стоило пробить создание механизированных корпусов. Но ведь это не повод для преследования?
– Конечно нет! Но в последнее время все инициативы Тухачевского глушат на корню. Несмотря на то, что он и теоретик, и практик, и хорошо осознаёт перспективу ведения боя в будущей войне. Он даже называет вероятного противника!
– Ну, назвать противника сейчас любой может. Давай ещё по одной! – Михаил плеснул коньяка в рюмки, и друзья выпили.
– При таком раскладе, оставляя за спиной военную силу, во главе которой не преданный ему лично человек, Верховный не сможет удержать в Наркомате обороны неограниченную власть. Или ты сомневаешься, что он жаждет диктатуры? – Дмитрий уставился на Михаила.
– Нет, не сомневаюсь, – без раздумий ответил тот. – У него она уже есть.
– Товарищи офицеры! – вмешалась в беседу мужчин Даша. – Вы так проговорите весь Новый год!
– Ну уж нет! – неестественно задорно прокричал Дмитрий. – Давайте сверим часы! По моим – ещё десять минут осталось. Женщины, несите закуску!
– Ура! Ура-а-а! – кричали все четверо, перекрывая звон бокалов. – Новый год пришёл! Пусть он будет лучше и счастливее прежнего, пусть принесёт нам удачу!