Побег в Зазеркалье - стр. 18
Вот только раздражал младший брат. Марк рос хитрым и жадным. И ленивым. Пока Ант раздувал меха в кузне, брал в руки молот, – ещё не самый большой и тяжёлый, но уже средний, – Марк не желал делать ничего. Не хотел даже помочь матери по дому или последить за сопливой Евой. Он часами готов был рассматривать старые журналы, которые доставал бог весть где: решал головоломки, раскрашивал картинки. Но больше всего ему нравились карточные фокусы на последней странице. Как-то отец для потехи подарил ему колоду карт, и с тех пор он только и делал, что возился с потёртыми листками.
Зато, если мама приносила что-нибудь вкусненькое, тут брат был первым. Бывало, отхватывал кусок у младшей сестрёнки и утаскивал, прятал под матрасом. За это неоднократно был бит Антоном, но выводов не делал. Становился только осторожнее и хитрее.
Антон к тому времени чувствовал себя уже мужчиной: по-взрослому махал молотом в кузне, приносил деньги в семью. Не по-детски разбирался с ватажниками из других районов. Тонкий в кости и гибкий (сказывалась примесь сунгской крови), он незаметно наливался силой, становился быстрым и резким, словно удар бича. Красавчик Мик, ставший после драки, как это нередко случается, лучшим другом, показал несколько приёмов. Да и сам Антон тренировался. Увидев в одном из журналов брата тренажёр, смастерил себе такой же и поставил за бараком. Научился бить не только сильно, но и хлёстко. Ударом кулака ломал дюймовую доску.
Ант несколько раз пытался пристроить Марка к чему-нибудь полезному, но ничего путного не получалось. Более того, помогая однажды булочнику разносить заказы, брат умудрился слопать несколько булочек, и не только не заработал, но ещё и остался должен. Ну его, такого работничка, махнул рукой Ант.
Зато сестрёнку очень любил. Днём, когда был свободен, кормил Еву, мыл ей попку, играл в её незатейливые игры. Девчушка подрастала красивенькая и здоровенькая, и все в окружающих бараках знали, что не стоит обижать маленькую полукровку. Вот так крикнешь ей вдогонку «сунька!», или, не дай Святой Николас, «червивая», а через час придёт Ант Кросс по прозвищу Клещ и спросит с нехорошим прищуром: «Ты кого сегодня червивой назвал?»
И маму Антон любил. Её улыбку, добрые руки, её глаза, будто наполненные особенным светом. Сказки её сунгские, древние легенды о великих вождях и наделённых необоримой волшебной силой шаманах. Когда мама их рассказывала, Ева замирала у неё на коленях и слушала с открытым ртом. Даже Марк приползал, бросив свои карты. Правда, больше ухмылялся, но всё равно слушал с интересом.
Мама говорила о древнем искусстве сунгских шаманов изготавливать талисманы, и будто одни талисманы могли показать будущее, а другие позволяли начать жизнь сначала.
– Как это? – спрашивал Ант. – Вот я, например. Прожил уже почти четырнадцать лет, чему-то научился, завёл и друзей, и врагов, как положено мужчине. И куда теперь всё это девать? Забыть, и начинать сначала?
– Ты ещё молод, Анти, – ласково улыбалась мама. – Тебе трудно представить, как часто люди жалеют о совершённых поступках. И будь их воля, они обязательно сделали бы всё по-другому, лучше. Но жизнь не даёт им такой возможности, и тогда приходится расплачиваться за собственные ошибки. Порой многие годы, а иногда и всю жизнь…