Побег в Зазеркалье - стр. 17
Антона долгое время не принимали в компанию местных мальчишек. Барачники сторонились чужака, а на предложения дружбы отвечали насмешками. Это обижало парня, он хотел быть в команде. И однажды всё изменилось. Ватага собиралась на очередную разборку с извечными врагами – рыночниками. Или «капустниками», как их ещё презрительно называли. Те позволили себе лишнего в отношении девчонок с Бараков. По выходным в маленьком парке за зданием Муниципалитета играл духовой оркестр, там устраивали танцы. Приходила сюда публика чистая, приличная. Дерзаям с Задворок делать в таком месте было нечего. А вот молодняк, шкеты, в душе мечтающие со временем стать такими же взрослыми и крутыми, на танцульки заглядывали. Ничего зазорного в этом никто не видел.
Вот на танцах-то «капустники» и напортачили. Затеялись хватать девиц за непотребные места, тащили танцевать против воли. В общем – хамили. За такое наказывают. Собралась ватага, тут и подошёл Ант к мальчишкам – мол, возьмите с собой, обузой не буду. Но Красавчик Мик, парень высокий, сильный и наглый, правая рука самого Ласа Кривого, лишь сплюнул через губу – обойдёмся без червивых!
Реакция последовала мгновенно. Стремительным броском Ант кинулся на обидчика и вцепился ему в горло. Никто не ожидал ничего подобного, и сам Мик меньше всего. Он не удержался на ногах, повалился на землю. Драчуны покатились, поднимая тучу пыли. Красавчик колотил Анта руками и ногами почём зря – по спине, бокам, животу – куда мог дотянуться. Пытался стряхнуть с себя парнишку, но ничего не выходило. Ант вцепился в противника как клещ – намертво.
Лишь когда остальные ватажники заметили, что Мик начал синеть, задыхается, и не дерётся уже, а скребет руками землю, тогда только бросились они разнимать драчунов. Но удалось это не сразу. Втроём, немало попотев, мальчишки оторвали взбешённого Антона от жертвы. Лицо полукровки заострилось, глаза горели безумным огнём. Он порывался вырваться, выкрутиться из рук ватажников и завершить начатое.
Невдалеке стоял Лас и наблюдал за происходящим. Когда пыль улеглась, Антона отпустил, и он отошёл в сторону, отряхивая штаны и зло сплёвывая через зубы, а Мик ещё сидел на земле, отхаркивая мокроту пополам с дорожной пылью и дико вращая глазами, вожак негромко сказал:
– Пацан пойдёт с нами. Нам такие нужны.
С тех пор за Антоном закрепилась кличка Клещ и было ему тогда всего двенадцать лет.
***
Едва Антону исполнилось пять, Мила родила братишку Марка, а ещё через два года сестричку Еву. Отец по-прежнему вкалывал в карьере, его повысили до помощника бригадира и стали платить чуть больше. Денег всё равно не хватало, семья жила бедно. Хоть и дружно, с верой в лучшее будущее.
Тео по десять часов в день распределял и подсчитывал вагонетки с глинозёмом, а вечерами, за скудным ужином мечтал, какой дом построит для своих близких. Мила хваталась за любую работу. Вот только не любили сунгов, не всякий давал даже подёнщину. Но и сунгела не сдавалась: там постирать людям возьмётся, там помыть и убрать. Внезапно пришла мода на сунгские узоры, вышитые бисером на женских шляпках. Появились заказы, за них платили. Мама ходила счастливая, таких мастериц национальной вышивки больше не было во всей Идиллии.
Антон тоже не оставался в стороне. Едва подрос и окреп, принялся подрабатывать на рынке – таскал тяжёлые мешки в овощных рядах, потом свиные туши у мясника. Днём, во время работы всякие пацанские разборки отменялись, гнул спину наравне со вчерашними противниками. Но дружить с «капустниками» – никогда не дружил. Оставались они злейшими врагами барачников. А позже Анту повезло, взяли помощником в кузницу. Работа была тяжёлая, но платил кузнец Трей неплохо. По меркам подростка Антона, понятно.