По закону плохих парней - стр. 13
– Для чего ты меня сюда привез?
– Я же говорил, что заплачу тебе, если поможешь.
– Ты говорил?
Квин распахнул дверь, почуяв тот же самый неприятный запах, что и прошлой ночью, тот же смрад, что заставил его и Лили убраться во двор, заперев за собой дверь. Они решили обследовать по комнате за каждое посещение. Гостиная была обставлена изъеденной мышами мебелью, везде стояли коробки со старой одеждой и тряпками, не имеющими никакой ценности. Затхлая одежда, вышедшая из моды несколько десятилетий назад. Джинсовые костюмы, мужские белые сорочки, пожелтевшие от никотина. Тут же лежали кипы газет и древесные отходы, груды штор и свернутые ковры. Мужчины сложили ненужные вещи в поле подальше от дома, и Бум направился к одному из старых сараев за керосином или соляркой, чтобы разжечь костер.
В одном из чемоданов Квин обнаружил старые семейные фотографии и выложил их на кухонный стол. Также в комнатах было полно оружия, повсюду это чертово оружие. Хэмптон хранил пистолеты в подушках своего дивана, на книжных полках, пистолет 38-го калибра лежал даже на крышке сливного бачка в туалете. Здесь было много коробок с патронами, сувениры и медали из Кореи, потускневшие за десятилетия награды за службу в полиции.
Бум разжег костер, и клубы серого дыма, извиваясь, устремились в красноватое сумрачное небо. Квин обнаружил в доме в общей сложности двадцать четыре пистолета, а также карманные часы, принадлежавшие прадеду, битый хрусталь и фарфор, горы старых книг и пластинок, которые он собирался рассортировать позже. Еще он нашел Евангелие и много записей Джорджа Джоунса и Чарли Прайда. Чарли Прайд напомнил Квину о дяде. Его песни всегда звучали, когда они собирались за ужином.
Раскопал Квин и две бутылки старого виски, которые Хэмптон хранил до лучших времен или, возможно, просто забыл среди хлама. Бирка на одной из бутылок гласила: «Счастливого Рождества. От семейства Стэгов».
Квин раскупорил зубами бутылку и достал из шкафа коричневую куртку дяди, ту самую куртку, которая была на Хэмпе в день, когда Квин потерялся в лесу. Бум бродил у костра неуклюжей тенью, держа в руке совок и наблюдая, как превращается в пепел память десятилетий. Квин вручил бутылку Буму, и тот, прочитав бирку в свете костра, одобрительно кивнул.
– Мой надзиратель говорил, что эта штука – корень всех моих проблем.
– Тебя слишком сильно тряхнула жизнь.
– Ценю за то, что ты меня не осуждаешь.
– Пока ты отвечаешь мне взаимностью.
Порывистый ветер толкал их в спину, свистел в ушах. Бум сделал продолжительный глоток и вернул бутылку Квину. Они пили, пока ночь не опустилась над фермой. Стало холодать, температура воздуха резко падала. Квин был благодарен дяде за теплую куртку и костер. Мелькнул в огне лоскут старого цветастого платья, которое, как он хорошо помнил, тетя надевала на один из его дней рождения. Ткань зашипела, обратилась в оранжево-голубое пламя и исчезла.
Часом позже на гравиевую дорожку въехал большой грузовик. Лучи его фар осветили дом и примыкающее поле. Из кабины вышли двое неизвестных. Квин и Бум переглянулись. Квин передал Буму полупустую бутылку и направился к грузовику.
Пока две плохо различимые фигуры стояли в приглушенном свете фар, Квина пронзило знакомое ощущение своей обнаженности и уязвимости. Ему хотелось иметь при себе оружие, желательно его М-4, но эта мысль тотчас его смутила. Одна из фигур выступила вперед, и даже на расстоянии, несмотря на прошедшие годы, он узнал резкие черты лица Джонни Т. Стэга.