По велению Чингисхана. Том 2. Книга третья - стр. 67

– Да, сложный вопрос…

– Потому и собрались на совет.

– Ничего, ничего. Ради того, чтобы вот так со всех сторон тщательно обсудить, как следует обдумать неотложную задачу, мы и собрались все вместе, – спокойно подытожил Мухулай. – Разговор все же получился, так что нельзя сказать, что никакого толка не добились. Потому что у такого сложного вопроса всегда много углов и сторон, одним умом всего не обнимешь, а в спорах рождаются порой неожиданные, но верные решения. Подождем, подумаем еще немного и выберем то, что нам истинно нужно…

Сюбетея, не проронившего ни слова и уже собравшегося выйти, остановили, позвали обратно: решили еще раз обсудить самое ближнее военное дело.

Поднимали всех тойонов, спрашивали о боеготовности вновь прибывших к Стене войск.

– Мой тумен готов, – сказал Сюбетей, выпрямившись во весь свой немалый рост. – Устроили свои станы в десяти местах на расстоянии примерно в кес от Стены. Как только поступит приказ, тут же окажемся в седлах.

Хан отложил наконец-то в сторону стрелы и точило, которые все это время не выпускал из рук, отрывисто спросил кое-что у других тойонов, затем повернулся к Сюбетею:

– Ну что? Сможешь захватить башню?

– Захватить-то можно, но потери будут огромные…

– Это понятно. – Хан поднялся, походил. – Нужно придумать другую тактику, другой способ, военную хитрость какую-то, чтобы занять Стену без больших потерь.

– Не получится на этот раз так, как с тангутами, не поддадутся. Ведь и китайцы наверняка наслышаны о той осаде.

– Да, пожалуй…

– Сейчас нужно какой-то хитростью выманить основные войска из башни и со Стены.

– Но как?

– Они всегда и всех превосходят численностью, так что, полагаю, привыкли уже считать свою многочисленность основным залогом победы, – раздумчиво сказал Сюбетей. – Про нашу малочисленность они прекрасно знают, так что выйдут, не опасаясь. Надо только, чтобы они сочли нужным выйти.

– Так-то оно так. Великие чжурчжены, привыкшие на все народы смотреть свысока, нас-то уж точно за серьезную опасность не принимают. Думают, что мы дикари, не умеющие есть палочками. И потому могут выйти, да. – Хан, наконец-то открыто высказав потаенные мысли, что бывало не так уж и часто, облегченно вздохнул, радостно посмотрел на своих тойонов. – Вам не надо сосредотачиваться, как раньше, – наоборот, разбейтесь на сюны. И пеших показывайте побольше. Тогда их военачальники решат, что нас совсем мало, не выдержат соблазна побыстрее расправиться с наглыми степняками и выпустят свои толпы. Заманить мнимым бегством подальше, отрезать от Стены – и вот тогда все решат ваша решительность и быстрота.

– Хорошо! – оживились все, глаза загорелись.

– Если б получилось, как задумано! Но китайцы – народ осторожный, мудрый, поддадутся ли уловке? – Джэлмэ, как всегда, тихо выразил свое сомнение. – Им ведь нет большой нужды гоняться за нами…

– Но к китайцам там не очень-то и прислушиваются, – возразил Хан. – Такие великие вещи решают только сами чжурчжены. А они известны своей поспешностью, горячностью и любят делать все по-своему. Бойкий народ, ничего не скажешь, но мыслящий напрямик.

– А китайцы и на самом деле во всем сомневаются, нерешительные, – тихо вставил Мухулай.

– Умный человек всегда сомневается.

– Так я, получается, решителен из-за своей глупости?! – Боорчу принял нарочито оскорбленный вид, смерил друга взглядом с ног до головы.