По следу прадеда - стр. 6

Пыли здесь было меньше, а в половинку окна, в которую я заглядывал с улицы, врывался полуденный свет. Во рту пересохло, когда я перевёл взгляд на кровать. На матрасе виднелся след, будто на нём кто-то недавно лежал. Я посмотрел на шкаф и застыл, словно поджидая, что из него появится призрак.

На одеревеневших ногах я подошёл к шкафу, вытянул руку и резко распахнул. Меня обдало облаком пыли, закачалась паутина, и я вздохнул с облегчением – шкаф был совершенно пуст.

Я заглянул в ящик стола, в сундук, под кровать, но нигде не было ни одной вещи, которая могла бы мне хоть что-то рассказать о прадедушке. При этом какое-то странное чувство не давало мне уйти, меня будто кто-то держал, просил ещё немного подумать.

Я отодвинул стол и потопал по половицам, простучал стену. Немного отодвинул шкаф и кровать. Если у человека пять дат смертей – у него могут быть и другие секреты. Да, я узнал, что в армию Василий Сергеевич ушёл в тридцать восьмом, а вернулся в сорок пятом, но я ждал большего от этой поездки! Не хотелось возвращаться ни с чем.

Я приподнял со всех сторон матрас, защекотало в носу, и я дважды чихнул. С трудом отодвинул сундук из толстого лакированного дерева и начал стучать ногой об пол. Одна из половиц ухнула вниз и ударила меня по колену. Я вскрикнул больше от неожиданности, чем от боли, и присел на кровать, потирая ушибленное место.

Я аккуратно подошел к провалившейся половице и вытащил её. Под ней лежала закрытая металлическая коробка. Сердце заколотилось, я едва дышал – неужели я нашёл тайник?! Я поднял жестяную крышку и подумал: «Теперь я точно многое узнаю». В коробке лежало шесть рукописных брошюр и губная гармошка.

Глава третья. Из Польши в Бессарабию

В первую секунду, из-за названий книг, я подумал, что передо мной дневники путешествий прадедушки, но увидев даты: тридцать девятый, сороковой, сорок третий года; имена лидеров СССР и Германии – Сталина и Гитлера, слова «наступление», «оборона», «война», я понял, о чём пойдет речь. Мой прадедушка был самым настоящим очевидцем Второй мировой войны. Кажется, меня ждало что-то занимательнее сорокаминутного классного часа в школе на тему «Сталинградская битва».

Я открыл первый дневник с названием: «Из Польши в Бессарабию» и принялся читать.

1 сентября 1939 г.

Начинаю дневник сегодня – в первый день осени. Осень наступила и в душах людей – во всём мире чувствуется страшное напряжение: исчезла Чехословакия, Япония воюет с Китаем, мы воюем с Японией в Монголии, девять дней назад СССР с Германией подписали пакт о ненападении, а я считаю – всё это торговля и игры политиков. Не зря же Сталин говорит: «Взаимное недоверие – хорошая основа для сотрудничества», но это только для них. Здесь, среди солдат, так нельзя.

Мы с Брониславом и Митькой успели побывать в Монголии, но на передовую не попали. И слава Богу. Тяжело воевать, когда не понимаешь за что. Хотя Броник и Митя воюют за Сталина – им плевать куда их пошлют, лишь бы в интересах Иосифа Виссарионовича. Вот и сидим мы теперь здесь, около Польши, ждём приказа из Москвы и присматриваемся. Особенно я, по долгу службы.

Сегодня Германия вторглась в Польшу, и Европа поняла – её захлестнула война. Хотя некоторые, Италия, Швеция и Швейцария, сегодня же объявили о своём нейтралитете. Весь август немецкое население в западной Польше подвергалось несправедливым нападкам, и Гитлер не оставил это без внимания. Не хочу даже думать, что из этого выйдет. И когда в игру заставят вступить нас.