По следу прадеда - стр. 2
Я зашёл домой и включил компьютер. Ровно зашуршали вентиляторы, недовольно прокряхтел старый жёсткий диск. Начал я с самого простого – ввёл в поисковую строку ФИО прадеда и год рождения. Совпадений по имени было немало, но по году – ни одного.
Я достал пожелтевший конверт и ещё раз прочитал адрес. Что ж, попробуем узнать расположение деревни. Надеюсь, она не на другой стороне области. Иначе съездить туда будет проблематично. А поездку я планировал. Возможно, даже с ночёвкой. Где можно узнать о человеке больше, чем в родных местах? Хотя я и не знал, как на эту затею отреагирует мама, и ловит ли в тех краях мобильный телефон.
Судя по всему, деревня Луговая существовала. По крайней мере, карта на Яндексе это подтвердила. Я проложил маршрут и улыбнулся – ехать было всего-то сто двадцать километров. И ещё пару километров пешком. С вокзала каждый день отправлялись два-три маршрутных такси, которые проезжали мимо поселения. В следующие выходные и съезжу.
Я облазил два десятка сайтов, посвящённых сражавшимся в Великой Отечественной войне. В одном из списков я действительно нашёл солдата Тереньтева Василия Сергеевича тысяча девятьсот семнадцатого года рождения. Но ни фотографий, ни мест, в которых прадед сражался, на сайте не оказалось. Я с завистью посмотрел на других солдат, у которых были и фотографии, и регалии, и подробные жизнеописания до войны, во время неё, и после, если им посчастливилось вернуться домой. Что ж, ещё один повод подробно всё разузнать. Тогда и я смогу написать биографию прадеда и разослать по всем сайтам.
Скорее всего что-то есть в архивах, но у историков ещё не дошли руки до всех документов, а из родственников никто не интересовался жизнью прадеда. Вот и канул в небытие безвестности один из миллионов солдат. Я прочитал, что можно отправить запрос в Центральный архив Министерства обороны по почте, но ответ придёт лишь спустя год. Так долго ждать я не мог и не хотел. Хотя, в виде запасного варианта, попытаться стоило.
Зазвенели ключи, и послышались щелчки открываемого замка. Я подумал, что папа или мама пришли с работы пораньше, но, когда выглянул в коридор, там разувались бабушка и дедушка.
– Привет, Андрюшка, – сказала бабушка.
– Привет, баб Зин, – автоматически ответил я.
– Ставь чай, – сказал дед вместо приветствия. – Жара в сентябре, как в июле.
– Ещё и солнце злое, – поддакнула бабушка, – пока от магазина дойдешь – уморишься.
Дед у меня не воевал, но говорил всегда так, словно приказы отдавал. Я пошёл на кухню и поставил кипятиться воду. За чаем я предпринял последнюю попытку узнать что-то у бабушки с дедушкой о Василии Сергеевиче.
– Андрей, мы тебе рассказали всё, что знали. Твой прадед был скрытным человеком. Его к этому обязывала работа, – терпеливо объяснила бабушка. – Больше не приставай, не заставляй нас выдумывать того, чего мы не знаем.
– А фотографии есть?
– Да в зеркало посмотрись, ты вылитый он.
– Так учительнице и скажу, – усмехнулся я. – А о свидетельствах о смерти вы тоже ничего не знаете? У него их три.
– В семьдесят седьмом отец мой почил, царствие ему небесное.
– В восьмидесятом, – снова не согласился дед.
«И ещё в семьдесят третьем в авиакатастрофе», – подумал я. Допив чай, я ещё раз внимательно рассмотрел свидетельства. На втором было указано, что Василий Сергеевич погиб второго сентября тысяча девятьсот семьдесят пятого года при выполнении госзадания. То есть через два года после авиакатастрофы.