По праву ненависти - стр. 16
– Она еще спрашивает! – восклицает Назар, оглядываясь на своих приятелей в поисках поддержки.
Те одобрительно гудят. Дескать, как наглости хватает задавать такие вопросы.
Вслед за ним оцениваю окружающую обстановку. Мелкий косой дождь. Безлюдный переулок. Тут только одноклассники, рассредоточившиеся по периметру. Всего их человек десять. Родиона нет, зато есть Амалия, сложившая руки на груди и поглядывающая на меня с нескрываемым превосходством.
Что ж, ситуация, определенно, дрянь.
– Ты настучала на меня учителям, – Назар угрожающе подается вперед и понижает голос до яростного полушепота. – Ты гребаная крыса, Касатина. А мы крыс уничтожаем.
– Ты сам виноват, придурок! – выплевываю я. – Не нужно было ко мне лезть!
Внезапно Назар прикрывает веки и шумно втягивает носом воздух. Будто пытается успокоиться и взять гнев под контроль.
На миг у меня возникает гадкое предчувствие, что он меня сейчас ударит. Вот прям размахнется и двинет кулаком в щеку. Но вместо этого мерзавец делает шаг назад и шипит:
– Ты очень упрямая, шельма. И, походу, очень тупая. Но мы терпеливые. Мы выбьем из тебя дурь. Чего бы нам это ни стоило.
Я пытаюсь сформулировать остроумный ответ, параллельно осознавая смысл прозвучавшей угрозы, когда неожиданно кто-то толкает меня в спину.
Резко и очень грубо.
Не удержав равновесия, лечу вперед, но в последний момент успеваю выставить руки и пропахиваю мокрый асфальт не лицом, а всего лишь ладонями. Острая боль кипятком обжигает кожу, но я не придаю ей никакого значения, стремясь как можно быстрее принять вертикальное положение.
Лежать на земле в текущих обстоятельствах крайне опасно. Вдруг они начнут меня пинать?
– Будь проклята, вонючая стукачка! – где-то поблизости раздается визгливый женский голос.
А в следующую секунду меня опять толкают. На этот раз в бок. И я падаю в огромную серую лужу, ощущая как юбка и колготки мгновенно пропитываются холодной влагой.
– Изверги! – ору, осипнув от бешенства. – Пошли прочь!
– Нет-нет-нет, ведьма, – перед моим взором появляется лицо Радкевича. Мрачное и удовлетворенное. – Урок еще не усвоен.
Он шагает ко мне, неуклюже распластанной на земле, и бесцеремонно хватает меня за лодыжку. Пытаюсь лягнуть его второй ногой, но подонок ловко уворачивается, а в следующий миг цепляет рукой задник моей кожаной кроссовки и сдергивает ее со ступни.
– Ты охренел?! – ору я.
– Это твой выбор, Касатина, – глумится он. – Не мой.
Я предпринимаю попытку встать, опершись на руки, но грубый удар чьей-то подошвы в локтевой сустав заставляет меня глухо охнуть и завалиться на спину, погрузив в грязную жижу рюкзак и волосы.
Назар тем временем стаскивает с меня вторую кроссовку и, связав ее шнурками с первой, закидывает пару себе на плечо.
– Как думаешь, Ами, – с пугающим задором интересуется Назар, через плечо обращаясь к стоящей за его спиной Мироновой, – эта стерва заслуживает пощады?
– Я думаю, нет, – елейным голоском отзывается «королева». – По-моему, она еще не сделала нужных выводов.
– Абсолютно согласен, – кивает Радкевич. – Так что будем делать? Закинем ее кроссы вон в ту мусорку? Запашок оттуда знатный.
Господи, только не это…
– Из мусорки она их без проблем достанет, – фыркает Амалия. – Давай лучше спрячем их где-нибудь. Пусть помучается, поищет.