По острым камням - стр. 5
Нур Бугти служит в исламабадском территориальном полицейском управлении. Он чиновник довольно высокого ранга по местным меркам, а поскольку коррумпированность у местных зашкаливает, то не так уж сложно было заполучить его в агенты. Деньги полицейскому нужны. Очень нужны. Молодая жена, трое маленьких детей.
Его и подлавливать ни на чем не пришлось. Он, встретив Арефьева, чуть ли не сам кинулся к нему в объятья в Исламабадской мэрии на приеме, посвященном пятидесятилетию столицы. Там же присутствовал и посол Киргизской Республики, с которым местный мэр обсуждал взаимные договоренности, чтобы сделать Бишкек и Исламабад городами побратимами. Они настолько увлеклись обсуждениями, что не заметили, как Бугти подошел к сотруднику российского посольства.
Нур завел светский разговор и вдруг с визитной карточкой подсунул записку с указанием времени и адреса, где он хочет встретиться с Арефьевым.
Записка эта вызвала бурю эмоций у резидента, когда Арефьев ему доложил о странном подходе полицейского.
– Этого нам только и не хватало! Инициативник? Почему он подошел именно к тебе? Там было еще пятеро дипломатов. Не похоже на совпадение. Подставой попахивает.
Однако с агентурой на тот момент были проблемы, и Арефьев решился рискнуть.
И вот уже почти восемь лет он пожинал щедрые плоды своего тогдашнего риска. Уже и сам стал резидентом, но когда приезжал в Москву в отпуск и встречался с бывшим шефом, тот каждый раз вспоминал вербовку Нура. «Везунчик ты, Арефьев! К тебе агент сам обратился, предложил услуги, да еще и за эти годы карьеру в полиции сделал нам на радость».
Нур посещал крикетный клуб как и многие чиновники Исламабада. Клуб считался элитным заведением, а крикет, как и поло, был в стране чрезвычайно популярным спортом и среди чиновников, да и у рядовых пакистанцев. Но не все могли себе позволить ходить в закрытый клуб.
Арефьев присел в плетеное кресло на лужайке перед крикетной площадкой. Его команда уже собралась за исключением Нура.
– Как всегда наш бэтсмен опаздывает. Ловит воришек и террористов, – засмеялся зам министра Исламабада по строительству. – Ну хоть боулер на месте.
Шутку его никто не поддержал. Особенно после летнего теракта в Мастунге, где погибли сто двадцать восемь человек и сто пятьдесят тяжело ранены. В Белуджистане более всего неспокойно, впрочем, как и в Хайбер-Пахтунхве. Арефьев за ситуацией в приграничных с Афганистаном и Ираном районах наблюдал внимательно и уже давно. Там шуруют боевики «Аль-Каиды», ИГ и «Талибана», вспыхивают очаги гражданской войны. Белуджи воду мутят. Самое неприятное, что смертниками становятся дети.
Арефьев лет девять назад, еще будучи замом резидента, узнал о школе мальчишек-смертников в одном из лагерей талибов в долине Сват. Ему шепнул об этом один из агентов, у которого талибы похитили семилетнего сына двоюродного брата, и мальчик попал в этот самый лагерь. Он смог бежать и вернулся домой. Родители прятали его в подвале, настолько мальчишка был напуган, да и семья опасалась, что талибы бросятся на поиски и силой попытаются его вернуть или просто-напросто ликвидировать, а в придачу всю семью.
Агент вдруг попросил помощи у Арефьева. В полицию обращаться родители не решались, опасаясь налететь на коррумпированных чиновников. Агент предлагал безумный план – спрятать семью в российском посольстве, а то и помочь вывезти их за границу. Арефьев в то время уже начал сотрудничать с Нуром, и тот назвал фамилию полицейского, к которому стоит обратиться. Напрямую на самого Нура выводить другого агента Арефьев не стал, во избежание недоразумений.