По обе стороны добра и зла. Трансцендентальная алхимия мифа - стр. 30
А.И: А это вторая ситуация выбора. Любимейшее, сокровеннейшее, сакральнейшее, порожденное из самых недр – не было принято. Не была принята не личность Христа, а сокровеннейшее зерно их собственной культуры, произрастающее из первичного пра-мифа о первородном грехе, который иудейской культурой ныне полностью не понимается. И вот иудеи, вслед за Адамом, продолжают смотреть на Бога глазами падшего человека, и Он продолжает оставаться для них ревнивым, карающим существом, доброжелательным только к избранным. Вы правы, вот откуда взялся образ ветхозаветного Бога. Вот оно – пространство мифа.
И таким образом, грозные слова, произносимые Господом, на самом деле являются не словами самого Бога, а проекцией на Бога падшего сознания Адама. И только таким образом различные части обнаруженного противоречия получают свое примирение. Кроме того, дальнейшее объяснение получает высылка Адама и Евы, одетых в «кожаные одежды»76 за пределы сада, фигура херувима и необходимость развития истории. Диалог происходит в рамках исторического пространства. Эти рамки имеют границу слева – пространство мифа, но границы справа у них нет – это историческое пространство продолжается до сих пор. Что происходит дальше? Начинает разворачиваться эпоха христианства – и это несмотря на то, что история Ветхого Завета только что возникла – потому что Бог высылает Адама и Еву за пределы райского сада с одной-единственной целью: для того, чтобы они всеми терниями, волчцами, родами в муках и трудом в поте лица научились смирению и покаянию. Или по крайней мере для того, чтобы их сознание подготовилось к самой идее покаяния. И в этом смысле приход Иисуса Христа был не чем иным, как продолжением мифа о первородном грехе. И это второе, после проницательности Божьего дознания, что не может не изумлять в мифе об Адаме и Еве. Православие это всегда чувствовало, хотя и не объясняло детально. Земная история Христа – Его приход, жизнь, жертва – есть не что иное, как искупление греха Адама. А Его учение с содержащейся в нем идеей покаяния – того самого, на которое оказались неспособны наши прародители (Отцы и сравнивают его с плодом дерева жизни, а крест – с самим деревом жизни) предоставляет возможность к исправлению последствий первородного греха всеми ныне живущими человеками77. И если взглянуть на мистерию первого пришествия Христа под ракурсом мифа о первородном грехе, то мы обнаружим, как удивительно она резонирует со всеми его основными компонентами – это и преодоление всех разновидностей лукавства, старательно подсовываемых Христу правоверными иудеями, и победоносный (в отличие от прародителей) диалог с искусителем, и полнота преодоления страха смерти – от преодоления его сужающего воздействия на сознание, до последующего Воскресения и обретения утраченного Адамом и Евой бессмертия. И, наконец, самое главное завещание Спасителя – Божественная и бесподобная техника капитуляции и покаяния, помогающая, как теперь стало понятно, преодолевать на психологическом и духовном уровнях все последствия именно первородной порчи78; техника, знания которой – увы! – так сильно не достало в свое время нашим пра-пра-пра…
В: Мы же, каждый раз не прощая себя, разыгрываем эту мистерию вновь и вновь, собственными руками отрезая себя от Царства Божьего.