По любви (сборник) - стр. 25
– На – высасывай. Вкусно.
Колька отвернулся.
– Не хочу. Я ел. Спасибо.
– Ну, как хочешь.
И дядька, задрав голову, вытянул сгущёнку, утёрся рукавом и швырнул опустошённую банку подальше в лес.
– Тебя как звать?
– Коля.
– Колян, значит… – Дядька опять закурил. – Вот какое дело, Колян. Лодку я тебе, конечно, отдам. Но не могу я без подарка тебе её вернуть. Ты любишь подарки?
– Люблю.
– Ну вот. Ты мне скажи, у тебя в деревне есть заварка?
– Заварка?
– Ну да, чайная заварка…
– Есть. У бабушки на кухне. В столе.
– Отлично! Вот ты мне принеси пару пачек – мне чаёк нечем заварить. Я тебе лодку и отдам. Только ты один приходи. Вести сюда никого не надо, корешок. Договорились?
– А если нет… пары пачек?
– Хреново, конечно. Да ты неси, сколько есть. И смотри, никому не говори, что мы с тобой тут встретились. Не надо. Вот Нинка с тобой сходит – посторожит. Чтоб наверняка вернулся. Заодно и дом твой узнаем. С кем подарками рассчитываться…
Нинка шла сзади, шагах в двадцати, и делала вид, что не пасёт его. Колька шёл к дому с опущенной головой и грустил. Жара не спадала, несмотря на то что солнце спряталось в набежавших откуда-то облаках. Было душно и противно.
Подойдя к дому, он прошёл за калитку и подумал, что теперь ничего страшного с ним уже не будет. Сейчас он отдаст Нинке заварку, и она уйдёт. Нинка набрала яблок и села на лавочке перед домом, отгрызая накрашенным ртом по куску от разных, пробуя их на сладость и сочность.
Бабка Маша резала яблоки на сушку в избе, сидя в горнице у печки.
– Ну как, нашёл лодку?
Колька посмотрел на неё мельком и тут же опустил глаза.
– Нет! Я попить…
Он юркнул за печку, загремел ковшом и тихонько открыл дверцу столика, где хранились домашние запасы: крупа, растительное масло, мука, соль, спички, чай.
Вытащив из обёрточной бумаги две пачки чая, он, пятясь спиной к двери, сообщил:
– Пойду ещё погуляю…
– Скоро мать с работы придёт. На речку-то собираешься?
– Собираюсь, – пробормотал Колька и выбежал из дома.
Нинка тут же выхватила у него пачки и побежала впереди, то и дело махая руками, чтоб он не отставал. Он поспешал за ней. И ему становилось всё грустнее. Зачем соврал бабушке? Куда опять полез? И как назло народу никого по дороге. Сморило, что ли, всех?
Опять оказался в гостях у дядьки.
– Во, это дело! Нинка, ставь чайник. Спасибо, братан. Выручил!
Развели огонь. Поставили воду. Посадили Колюшку на большой круглый камень у отвесной бутокаменной стены, по которой здесь по выходным дням ползали на верёвках туристы-спелеологи, тренировались. Колюшка отмахивался от назойливых комаров и грустил.
– Слышь, Змей, а может, привалим его в пещерке, – зашептала Нинка, искоса поглядывая на своего вожака, – чего с ним возиться?..
– Закрой хавло, шмара. Без мокрухи обойдуся. Выжмем своё. И свалим, – процедил сквозь зубы беглый зэк и, улыбаясь в сторону Колька, спросил: – А чё, братан, грибы-ягоды в лесу есть у вас?
Потом стал спрашивать, у кого в деревне что имеется. Кто побогаче. Где у них погреба. Где сарайчики. У кого можно добыть самогону. Колька кое-что рассказал и понимал, что просто так ему сбежать не удастся. Пришлось тянуть диалог.
– Ну а в лесу-то народ по грибы шастает?
– Ходит. Только тут у нас змеи…
– Змеи?! – И дядька засмеялся. – Это какие же?
– Гадюки. Медянки.