По дороге в книжный - стр. 9
Почему-то до этого момента мысль о питомце у меня даже не возникала, я упивалась свободой и одиночеством. Но в тот самый момент, когда котенок уставился на меня умоляющими фиолетовыми глазками и во всю ширь раскрыл розовую пасть, из которой вырвался тоненький крик, я почувствовала, как же, оказывается, хочется заботиться о ком-то… И лучше этого малыша мне не найти.
До сих пор не знаю, вернулась ли к коробке мама-кошка и куда делись остальные котята – вряд ли родился только один… А если других разобрали, почему Мышкин прозябал в одиночестве? Он же был красавцем… Но проводить расследование я не собиралась и просто сунула его за пазуху. Это было неосмотрительно с моей стороны, потому что (как выяснилось уже дома) по котенку бесшабашно скакали блохи, которых я смывала с него струями душа. Блохи были не готовы к такому коварству и спастись не успели. Я помыла котенка, который уже стал Мышкиным, обычным хозяйственным мылом, а потом додумалась купить специальный шампунь и вымыла его повторно.
Уже за одно это кот мог воспылать ненавистью и был бы прав, но Мышкин любил меня, я это знаю. Первым делом он утром взбирался по моему халату, нырял в карман, и я чувствовала себя кенгуру с детенышем в кожной сумке. Он смотрел на меня и жмурился от нежности… Только за ним я и замечала такое. А еще ему нравилось чувствовать меня: если я ложилась, кот тут же пристраивался рядом и так громко мурчал от удовольствия, точно пытался убаюкать весь подъезд нашего девятиэтажного дома… А сидеть мне было положено только с ним на коленях, даже если в руках у меня была книга, которую я часто бесцеремонно пристраивала у него на спине. Или кот прижимался ко мне, если мы устраивались на диване перед телевизором, и нам обоим было так удобно.
Нет, я не сходила с ума и не кормила Мышкина за столом со слюнявчиком на шее, он прекрасно обходился миской на полу и обычным кошачьим кормом. Но спал он на моем одеяле, и мы постоянно разговаривали… Он отвечал мне, честное слово!
Кот всегда провожал меня у двери и не ленился встречать, при этом каждый его волосок светился нежностью. Он выходил ко мне, окутанный облаком любви, и это порождало стойкое ощущение, что меня ждут дома, и хотелось жить.
Разногласия начались, когда появился Егор, который никак не ожидал, что в моем доме уже есть хозяин. Кот игнорировал его. Не злился, не царапал, не гадил в ботинки – для всего этого Мышкин был слишком интеллигентен, даром что родился на улице! – просто не замечал. Впервые он откровенно возмутился, когда Егор остался у меня ночевать и отказал коту в праве спать со мной в одной постели.
– Он не перегрызет мне ночью сонную артерию? – с опаской спросил тогда мой будущий муж, как будто я могла ручаться за кота.
В этот момент я пришивала пуговицу, а Мышкин обожал ловить нитку, вставленную в иглу, и выглядел сейчас милым дурашкой, но мы все трое знали, что это не так.
И все же я весело заверила:
– Ну что ты! Он самый добрый котик в мире.
Мне так хотелось, чтобы Егор остался…
В тот вечер Мышкин ушел спать на кухонный диванчик и больше ко мне не вернулся, хотя Егор проводил у нас не каждую ночь. Но вскоре мы поженились, и оказалось, что это к лучшему: если б кота приходилось выбрасывать из комнаты каждую ночь, мое сердце не выдержало бы… А потом родился Мишка, и это окончательно расстроило кота, не понимавшего, что такое шумное я притащила откуда-то с улицы и когда унесу обратно. Он настороженно обнюхивал его и озадаченно смотрел на меня: «Ты уверена, что оно тебе надо?»