По дорогам Империи - стр. 74
Пламя весело разгоралось, согревая подвешенный походный котелок, в котором уже аппетитно булькало, а мальчик сидел рядом и утирал рукавом со щёк холодные слёзы.
Разобравшись с утренними скандалистами, Калин заметил прислоненный к дереву бабкин посох и неожиданно для самого себя очень обрадовался, что старая всё же никуда не ушла. А на стоянке её нет – ну, мало ли, может, карга по нужде ухромала или грибы опять какие собирает. Радостный он быстренько настругал картофли, кинул жменю сушёных трав, крупы и мяса, приправил всё это солью с перцем, заботливо положенными отцом в походный мешок при сборе в дорогу, и принялся собирать спальное место. И тут он понял, что «спальника-то» Взоры нет. И мешка её нет. Кинулся проверять вещи, и только сейчас обратил внимание на то, что и продукты тоже ополовинились. А клюка стоит…
– Ушла-таки, старая, – опустошённо пробормотал мальчик, поняв, что остался совершенно один чёрт его знает где, на краю туманных болот, от которых сейчас поднималась лёгкая белёсая дымка. Он, медленно и бездумно присев на голую землю, уставился на огонь. Потекли непроизвольно слёзы…
Так мальчик просидел до тех пор, пока из котелка не потянуло горелым. Есть не хотелось, но он понимал, что надо, потому как силы нужны, а попирать навыки в этом жутком месте Калин совершенно не собирался.
– Ну, что, Полкаша, и тебе не нравится мой суп? Ну, извиняй, зверюга, чего-то я расслабился, прошляпил наш с тобой завтрак. Хотя, тебе-то грех жаловаться, вы-то с пернатым уже поели.
При упоминании птицы мрякул бросил презрительный взгляд в сторону сидящего на той же ветке ворона и, тихонько мрякнув, демонстративно обтёрся мордой и боком об руку человека, выпрашивая ласку и получив её незамедлительно.
Калин грустно улыбался, почёсывая мышекота, и тешил себя мыслями, что он всё же не один, у него есть Полкаша.
– Что, зверюга, нравится? Давай пузо почешу, да собираться пора, глянь, как солнышко уже вылезло, скоро совсем подымится, а мы тут с тобой всё мух ловим…
***
– Кр-ра-а! – громко раздалось в спину уже в третий раз подряд. – Крра! Крра! – снова повторилось.
– Да чего ты разорался так? Что тебе нужно-то?
Птица полдня сопровождала путников, перелетая с ветки на ветку и дожидаясь, пока Калин с мрякулом дойдут до него. Ворон странным образом угадывал выбранный мальчиком маршрут. Сейчас же он не полетел вперёд, как обычно, а оставшись позади, яростно каркал во всю глотку.
– Стой, Полкаша. Кажется, наш пернатый друг не хочет, чтобы мы шли в этом направлении, глянь, как разорался. Ну-ка, давай проверим, прав ли я.
Вернувшись к беспокойно скачущей на голой ветке птице, Калин, почесав затылок, спросил:
– Ну и? Вот, я вернулся. Что дальше?
Ворон вспорхнул и, отлетев вправо от выбранного мальчиком маршрута, уселся на корягу и призывно каркнул.
– Видал, Полкаша, кажется, я прав. Не по нраву птичке та дорога оказалась. Ну, ему, наверное, видней сверху, а может, он просто живёт тут и знает, где опасно, а где – нет. Что, пойдём за нашим проводником? – хохотнув, спросил он у мрякула, который уже вовсю вылизывал морду и лапы, умостившись на сухом пятаке тёмной почвы. – Зря чистишься, Полкан. Нам ещё часа два топать до привала, измажешься ещё и не так…
12. Глава 12
Калин никогда вживую не видел всполохов северного сияния и, заприметив в вечернем небе нечто подобное, залюбовался. Разноцветные волны мягко перетекали одна в другую, играя радужными разводами, закручивались в спираль и снова выворачивались в замысловатые узоры. Мрякул, до этого спокойно лежавший на коленях мальчика, согревая продрогшего ребёнка своим телом, приподнял голову и принялся водить из стороны в сторону своими богатыми «локаторами» и принюхиваться, всем своим видом показывая, что он обеспокоен и нервничает.