По дорогам Империи - стр. 38

Прошли века. Возникла Империя, которой подчинялась обширная территория Земли. Образовался общий язык и общая вера, но в каждом регионе со своим «наречием». Имена Главных Богов, общепринятых в Империи, были одинаковы во всех, даже самых отдалённых частях её владений, но вот Младших… это уже осталось у каждого своё. Так вышло, что люди этого региона приняли найденные и чудом сохранившиеся статуи далёкого прошлого за изображения Богов. Судя по тому, что видел мальчик в Храме, статуи были различными, и каждой предписывалась своя роль в покровительстве. Фигурки, изображающие не людей, относились к покровителям леса и дома – Домовым и Лесовикам. Статуэтка «Рыбак и золотая рыбка» – Покровитель рыбаков, Мужчина с мечом – один из Младших Братьев Бога войны.

Про Богов Взрывнику рассказывал Лют, а вот обо всём остальном он догадался сам, размышляя полночи о найденной «пещере Аладдина» и реакции сестры и друга. Митёк, когда услышал, что Калин осмелился взять в руки статуэтку Домового, чуть не поколотил товарища и тоже принялся на коленях просить прощения за нечаянное оскорбление и не наказывать больного на голову Калина. В тот вечер часть и без того скудных запасов еды была отнесена в древнее Хранилище. Взрывник молча сидел в дальнем углу, держась за голову. Он думал о том, какой же бред несут бурным потоком Анятка и Митёк. В ту ночь мальчику долго не спалось.

– Митёк, а чего мы в Храме об всём этом не рассказали? – спросил поутру Калин у ещё сонного товарища.

– А? Что? – уселся тот, покачиваясь и растирая глаза.

– Про пещеру ту, про статуи почему мы старшим не рассказали, спрашиваю?

– Ты – дурак? Ты знаешь, что тогда с нами сделают?

– Что?

– Ничего хорошего. А главное, мы лишимся нашего секретного места. Нет уж. Лежали они там от второго Сотворения мира, так пусть ещё чуточку полежат. Главное, их не оскорблять неправедными действиями, ну и дары мы им можем приносить, а взрослым говорить об этом не обязательно, – и глянул на Анятку.

Та, соглашаясь, так активно закивала, что в шее её очень громко хрустнуло.

– Это будет нашей тайной, – шёпотом сказала Анята. – А давайте клятву принесём, на крови.

Митёк эту идею поддержал горячо, а вот Калин скептически, но отказываться не стал.

Полдня думали над обрядом. Пока Анята и Митёк размышляли над грандиозностью речи, и что да как надо делать, Калин тихонько мастерил странную приспособу из шнурка, гибких веточек и мяса. Собрав конструкцию, молча спустился вниз к реке и, дойдя до коряги-мутанта, установил рыбью ловушку.

– Ну вот, ловись, рыбка, большая и маленькая, – произнёс он, поднимаясь с камня и отряхивая штаны от мелкого крошева.

– Ворон, ты тут? – позвал Калин вчерашнего знакомого. – Ну, каркни же, птичка!

Прислушался: умиротворяющее журчание воды, заливистые трели лесных птиц, похрустывание старых, высохших ветвей, шелест листвы и никакого намёка на присутствие ворона.

– Не? Не хочешь? Ну, ладно, улетел, значит.

Отсутствие птицы мальчика немного расстроило. Всю дорогу он высматривал ворона и, дойдя до коряги, всё же, надеялся его тут повстречать.

Огляделся. Куски плит торчали повсюду, нашлось даже несколько глыб от кирпичных стен. Да, теперь Взрывник различал их отчётливо. Анята рассказала, что, когда они с Доней были ещё младенцами, гневались Боги, и так их гнев был велик, что сотрясалась земля. После тех событий появилась новая река с крутыми берегами. К концу лета река обмелела до нынешнего ручейка, а весной снова наполнялась, и лишь два раза на её памяти вода выходила в лес и творила бесчинства, круша всё на своём пути. После таких наводнений люди часто находили различные предметы из прошлого – земля выплёвывала их из своих недр, как застрявший кусок из горла. Всё найденное нужно относить в Храм, оставлять себе нельзя. Люди их региона иногда находили старинные предметы, но кары Господней никто не испытывал. Одни утверждали, что тут народ набожный и найденного не утаивает, а другие – что князь их договор заключил с самими Кардиналами и даже сына своего единственного отдал им в услужение, и до самой смерти ему теперь надлежит странствовать по Великой Пустоши в поисках артефактов, обогащая Орден. За это Боги хранят его и его народ. В других же местах, чаще всего, обиженные сокрытием найденного, Боги лишали радости быть родителем. Но иногда такого настигала страшная кара: кожа покрывалась струпьями и язвами, сыпались волосы, по нужде ходили кровью – человек гнил заживо, некоторые превращались в глотов, бросались на всех и каждого с целью сожрать. Те, кто пытался помочь несчастному, зачастую тоже были наказаны той же болезнью. Увидев подобного больного, надо было тут же бежать в Храм и докладывать священнику. После чего приходил служители Ордена, обыскивали дом. Они обязательно находили сокрытое. Всех больных забирали с собой, опаивали деревню святой водой, а землю засыпали священным порошком и строго-на-строго запрещали приближаться к проклятому участку.