Плохиш - стр. 33

— Но от пластыря тебе не уйти! – изображая чуть ли не воительницу, клацнула зубами она.

— И даже униженные просьбы о пощаде не помогут?

— Не мечтай, Онегин.

— Почему ты зовешь меня по фамилии? – Он и сам не понял, зачем спросил. Какая к черту разница, как она его зовет. Лишь бы не «чуваком» или «бро».

— Потому что… так проще. – Она сглотнула и все-таки пристроила пару липких полосок на руку. Опустила голову, вздохнула. – Спасибо, что вступился за меня… Стас.

— Очень надеюсь, ты сделаешь выводы. И вообще, почему было мне не позвонить? Я бы приехал за тобой.

— Я звонила, но ты сбросил. Несколько раз. – Она подняла взгляд – и его обожгло укором ее травянисто-зеленых глаз. Всего на миг, но стало до дьявола неуютно. – Я подумала, ты чем-то занят. Или кем-то.

«Как обычно», - добавила уже без слов, одним взглядом.

— Просто был дурацкий день. Извини, я полный придурок. Сделаем вот что, - он снова потянулся за ее телефоном, - официально переименуем меня в списке твоих контактов в «засранца». Тогда я точно буду откликается всегда, когда буду нужен маленькой сестричке своего лучшего друга. Носовые платки, мороженку, набить морду мальчишке, который за косички дергает – все, что захочет ванильная принцесса моего сердца!

— Нет, Онегин, не смей! – вдруг взвилась она, попыталась выхватить телефон, но он, со смехом, увернулся – и Влада шлепнулась прямо ему на грудь. – Не трогай мой телефон! Это личное! Что за дурацкая привычка вести себя так, вроде все вокруг принадлежит тебе?

— Ок, тогда мы переименуем меня в «поганца», - согласился он, пытаясь управиться одной рукой, а второй безуспешно стряхивая ее с себя.

На буку «С» его имени не было, и на «О» - тоже. Он включил список исходящих звонков – и нашел четыре неотвеченных. Теперь понятно, почему не нашел себя. Ведь Влада подписала его: «Мой Стас».

Она воспользовалась его замешательством, вырвала телефон и спрятала под одну из диванных подушек.

— Я не твой Стас, Влада, - сказал он хмуро.

— Спасибо, что напомнил.

— Я вообще ничей и никогда не буду чьим-то. Отношения мне на хрен не нужны. Просто не стоит питать иллюзий на мой счет, хорошо? Тебе не нужно такое дерьмо, как я.

— Нам обязательно обсуждать это?! – разозлилась она. – Это мой телефон, моя телефонная книга и я сама решу, как и кого в ней подписывать, это тебе понятно? Хватит меня поучать!

Она тяжело дышала: маленькая грудь под мешковатым свитером часто поднималась и опускалась, сердце так бешено колотилось, что он чувствовал удары ладонью, вдруг осознав, что держит Владу за запястье и чувствует каждый толчок вены под тонкой кожей.

— Ты мне нужен, - прошептала она с такой оглушительной откровенностью, что ему захотелось прикрыться от напалма ее обнаженного признания. Чистая, неподдельная правда, без натужного кокетства, без фальшивой сладости, без похоти. – Ты мое «все».

Она потянулась к нему, неловко, совершенно неопытно прикоснулась губами к его губам. Замерла, отодвинулась – и зрачки в ее глазах стали огромными омутами, куда его неумолимо затягивало. И нет смысла барахтаться – он просто тонет, захлебывается.

— Я… не умею, - сказала Влада, краснея. Румянец сплелся с веснушками, превратил ее лицо в какой-то сверхмощный магнит. – Не знаю… как.

«Нет, блядь, Онегин! Не смей! Вали отсюда нахрен! Она тебя не спасет!»