Плохиш - стр. 25

— Хорошо притворяешься, Егорова, - наконец, сказал он. Довольно сдержанно, учитывая откровенную злость на его лице.

— Притворяюсь? Если ты о том, что вы с Артемом разругались, то мне очень жаль.

— Артем? – Стас издал колючий смешок. – То есть по-твоему наш с Артемом мордобой – самая большая проблема, которую создали твои сопли?

Влада едва не поддалась желанию заткнуть уши. Знаменитая крылатая фраза о том, что время лечит, сейчас звучала насмешкой. Вероятно, в мире существуют счастливчики, которым повезло забыть и залечить, но ее собственные раны с каждым словом Стаса кровоточили все сильнее. Так уже было однажды, и тот печальный опыт показал, что подобные нормальные проявления девичьей слабости превращают его в настоящее беспощадное чудовище.

Но не сейчас. Пусть и маленькими шажками, но эти три года она шла от него, а не стояла на месте. Будет очень глупо дать Стасу повод думать, что он все так же может растоптать ее.

— Мне нужно идти работать, - стараясь выдержать тон голоса максимально холодным, сказала Влада и отвела в сторону его руку.

Он на удивление легко поддался и даже отступил в сторону. Влада мысленно приготовилась к обязательному подвоху, но его не последовало. Она уже положила ладонь на ручку, когда Стас просил:

— Ты что, действительно ничего не знаешь?

— Не знаю, чего?

Она сделала глубокий вдох, уговаривая свои истерзанные нервы потерпеть еще немножко. Стас – он как колючка в пятке. Можно ее не вытаскивать, чтобы не разбередить болезненную рану, но тогда она с каждым днем будет болеть все сильнее, и неизвестно во что превратиться через несколько недель. А можно один раз перетерпеть, чтобы позволить ране потихоньку заживать. Раньше она жила с болью, радуясь, что ей хотя бы хватает смелости признать зависимость от нее. Но появление Стаса все перевернуло с ног на голову. Если они и дальше продолжать натыкаться друг на друга в огромном густозаселенном мегаполисе – смех, да и только! – то нужно сделать так, чтобы он больше не мог ужалить ее.

— Твой отец пригрозил моему раздуть скандал вокруг того, что его двадцатилетний сын совратил малолетку, - сказал Стас совершенно холодным, бесцветным, почти механическим голосом. – Ты же помнишь, что тогда было, да?

— Предвыборная кампания, - на автомате ответила Влада.

— Твои сопли разрушили карьеру моего отца, уложили мою мать с инсультом, Неваляшка. Все потому что ты решила держать меня за ручного щеночка, хотя я с самого начала предупреждал – мне на хрен не нужны отношения помимо секса. Но тебе же хотелось ручного Стаса, да? Хотелось вернуть меня любым способом.

Влада ощутила, как какая-то невидимая крепкая рука ухватила ее за шиворот и что есть силы встряхнула, словно старательная хозяйка – коврик после визита не слишком чистоплотных гостей. В голове зашумело, мысли запутались в тугой, безнадежно запутанный клубок. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за первое, что нащупала ладонь – стойку металлического стеллажа.

— Вижу, ты и правда была не в курсе, - все тем же механическим голосом озвучил свой вывод Стас.

— Нет. Не была. - Язык предательски прилипал то к верхнему, то к нижнему небу, слова комкались и превращались в неразборчивый набор звуков. Как бы ей пригодился глоток хоть чего-нибудь? Фляга с белой жидкостью без опознавательных знаков и этикеток манила припасть к своему не слишком чистому горлышку. – Я не верю тебе. Ты просто пытаешься сделать мне больно. Снова и снова. Ну и у кого из нас болит сильнее? Что с тобой не так, Онегин?