Пластуны. Золото империи. Золото форта - стр. 16

– Как жаль. Любимая игра моя.

Поезд тронулся, перрон потянулся. Какая-то дама под зонтиком кивнула Миколе, улыбаясь. Казак отдал поклон ей в ответ.

– Так если деньги есть, то можно и в очко! – подсказал племенник, дергаясь всем телом, предвкушая, видимо, жирный куш.

– Красотка, – протянул Билый, кивая на девушку за окном. – Деньги есть. Куда без них. – Подъесаул вынул из скрытого кармана плотную пачку ассигнаций. – Во что вы там играли? Давайте продолжим, господа.

– В угадайку! – подсказал с готовностью племяш, ему тоже казалось, что с казаком будут проблемы, но, видно, таких деревенских простофиль еще поискать надо.

– В угадайку? – нахмурился Микола, не понимая. – Это как?

– В наперстки. Игра новая, заморская. Честная до невозможности. Потому что простая.

– Это где шарик надо угадать? – догадался казачий офицер и широко приветливо улыбнулся.

– Ага, – обрадованно протянул племянник.

– Слышал о ней, но не играл, – признался, с нарочитым сожалением вздохнув, Билый.

– Так давайте, – чуть ли не подпрыгивая на месте от радости, поправив пенсне, сказал дядя. – Может, коня своего отыграете назад.

– Придется рискнуть и Кургана и брата деньги вернуть, – сказал печально Микола. – Какой же я казак без коня? Уж лучше бы мне руки и ноги оторвало! И то потеря не такая была бы.

– Прости, братка, – прошептал Михась.

– Бог простит. Да и тебе как-то жить надо. Вот тут… – Билый принялся усердно слюнявить купюры, считая. Купцы завороженно смотрели на деньги. – …Полтораста рублей. Достаточно ли, чтобы отыграть долг? – Казак прищурился и посмотрел на старшего Смирнова. Тот медленно кивнул, продолжая не сводить взгляда с банкнот в зажатом жилистом кулаке подъесаула.

– Достаточно.

– Так крути.

Микола разжал кулак, и купюры веером медленно легли на стол. Господин Смирнов впервые за долгое время улыбнулся и притронулся к наперсткам. Показал, под которым лежит белый шарик. Племянник-приказчик его шумно выдохнул и приблизился к столу. Казак покосился на него. Михась старательно вытягивал шею, глядя сверху на действие, волнуясь – на щеках пятном выступил красный румянец, – до конца не понимая, что происходит, но чувствуя надвигающуюся катастрофу. Господин Смирнов виртуозно стал переставлять деревянные стаканчики и очень удивился, когда краем глаза заметил, что только двое смотрят за его быстрыми манипуляциями, а казак, продолжая улыбаться, не сводит с него глаз.

Руки замерли на столе.

– Отгадывайте. Где шарик?

Племянник Смирнова придвинулся еще ближе и засопел.

– Отодвинься, – попросил у него ласково Микола.

– Зачем? – не понял тот.

– Да надо, – протянул казак и внезапно резким движением выдернул из богатых ножен кинжал и, не замедляясь ни на секунду, с размаху пригвоздил руку господина Смирнова к столу. Купец, дико закричав, дернулся, разжимая пальцы. Выпущенный шарик покатился, прыгая, по столу.

– Да вот он, – радостно вскричал подъесаул.

– Сука, зарежу! – закричал фальцетом племянник и выдернул из кармана приличный складной нож. Михась повис у него сразу на руке, не давая раскрыть. Спесь господина Смирнова разом прошла, он уже другой рукой вытащил из саквояжа револьвер и выстрелил почти в упор в казака.

– Микола!

Грохнул выстрел, глуша всех в купе, и никто уже не слышал звона разбитого стекла. Ветерок вихрем влетел в замкнутое помещение. И заметался среди мечущихся фигур. А когда вылетал, то забрал с собой не только пороховые газы, но, конечно не без помощи подъесаула Билого, и племянника господина Смирнова. Проходящий поезд смел вылетевшую фигуру, унося вперед и бросая под колеса.