Пластуны. Золото империи. Золото форта - стр. 18
– Столица! А глянь, сколько золота вокруг, какая лепнина на столбах. Они что, мраморные? И что? Никто не ворует? Ой, красота. А кони где? Почему на перроне коней нет?! Господи, а барышни какие чистенькие да беленькие. Нам не пора выходить?!
Микола покосился на брата. Покачал головой. Парня переполняли эмоции.
– Вы не знаете, с кем связались! – процедил связанный купец на полу. Был он слаб от потери крови, но ядовит. – Вырежем вас и всю вашу станицу! Мамку, папку – всех! Кто там есть! Ответите за каждую каплю моей крови! За племенника моего любимого! Бугаи!!!
Подъесаул спокойно положил ногу, обутую в хороший добротный сапог, на лицо господина, слегка надавил, глянул на черный глянец кожи, удовлетворенно кивнул и под затихающий визг неудачливого крупье сказал:
– Ворота в столицу. Теперь, Михась, только держись. И обвыкайся быстрее.
– Да я же не в конец дурной, братка! Ты же меня знаешь! Не сумневайся! Не подведу!
Старший Билый покивал головой, думая о чем-то своем; вздохнув, сказал:
– Я не всегда смогу быть рядом. За многие действия тебе самому придется нести ответ. Будь осторожен. Следи за словами. В обиду себя не давай, но и промолчи лишний раз.
– С чего бы мне молчать? – обиделся младший брат. – Мы из Билых! Мы никогда не молчим!
– С того, – подъесаул снова вздохнул, – что молод ты больно и горяч. Да и по-русски говоришь через слово. Кумекаешь? Пока не избавишься от словечек, рта не раскрывай: не дозволяй смеяться над собой лишний раз.
– Всегда думал, что я по-русски говорю, – буркнул Михась, задумываясь на миг и, казалось, пораженный в самое сердце.
Микола не успел ответить – в дверь робко постучали.
– Да-да. Открыто.
Дверь резко распахнулась. В проеме стояли дюжие городовые. Чуть отодвинув одного в сторону, в купе протиснулся верткий титулярный советник. Билый покосился на серебристые узкие погоны полицейского и небрежно кивнул, поднимаясь и вскидывая руку к папахе.
– Подъесаул Билый. Честь имею!
– Титулярный советник Травкин! – вяло откозырял в ответ представитель закона. – Что тут у вас, господа казаки, произошло? Приготовьте документы для осмотра и, будьте так любезны, – полицейский слегка поморщился, – уберите ногу с лица господина…
– Извольте! – вяло ответил Билый, нехотя выполняя команду, и, усмехнувшись, подсказал: – Господина Смирнова.
«Чтобы москаль, пусть даже и в чине титулярного советника, командовал казаком! – возмутился про себя Билый. – Не было и не бывать такому!»
– Ну-ка, ну-ка, – титулярный советник присел возле извивающегося тела; купец старательно отворачивался от полицейских, словно это его могло спасти.
– Ба! – радостно воскликнул господин Травкин, распрямляясь. Теперь он сам на себя не походил: расцвел, с лица сползла маска стража порядка, очеловечился. Премилейшим человеком оказался. Билый подивился такой резкой перемене.
– Ба? – переспросил у него Микола и нахмурился. Иногда русский ему казался чудовищным языком и непонятным. Лучше бы на французский перешли. На лице его читался вопрос: «Что значит “ба”? Ба – бабушка, барин или баламут? А может, базар?! Типа развели тут базар, понимаешь ли, господа казаки». Непонятно.
– Знакомец мой.
– Ваш? – младший Билый отшатнулся. Новость ему не понравилась.
– Это Валя Сочинский! Мы за ним год гоняемся. Как же он так обломился на казаках-то?! Давайте скорее рассказывайте, что у вас произошло!