Планета свалок. Путешествия по многомиллиардной мусорной индустрии - стр. 17

Возможно, это не самая высокооплачиваемая работа, возможно, она не гламурна и вовсе не та, о которой ваш ребенок захочет рассказать своим друзьям. Но если вы ищете постоянную работу, со льготами, где почти неизвестны увольнения, то нет ничего более постоянного, чем работа в американской системе переработки отходов. В Хьюстоне (городе, который лучше знает о спадах и подъемах, чем большинство других мест) стабильная работа наподобие этой – больше чем просто зарплата. «Мой босс, – говорит мне Алан, широко улыбаясь, – парень, который управляет нашим сектором в Waste Management, появился в бизнесе, потому что его отец занимался нефтью и парень в молодости видел и бумы, и спады. И он сказал: “Я должен найти отрасль, которая стабильна всегда”».

Далеко от Хьюстона, в офисах в Денвере, Милуоки, Бостоне и Чикаго, 35 мужчин и женщин каждый день приезжают на работу с целью найти место для рассортированного вторсырья, поступающего из Хьюстона и десятков других перерабатывающих предприятий компании Waste Management, разбросанных по Северной Америке. Для них упаковка утилизированных бутылок из-под растворителя хороша ровно в той же мере, что и баррель нефти, из которого бутылки были изначально изготовлены. В работе этих мужчин и женщин нет ничего сентиментального, ничего особо «зеленого» или экологического. Их задача проста и понятна – получить наилучшую цену. И если лучшую цену на бутылки предлагает, скажем, фабрика в китайском Фуяне, то они, видимо, отправятся в Фуян; но если, как вполне может выйти, бутылки больше нужны производителям на территории США, готовым подтвердить свои намерения деньгами, то бутылки останутся в Соединенных Штатах. Это просто бизнес, ограниченный только стоимостью поставок и законодательством США и той страны, куда Waste Management собирается экспортировать вторсырье.

За эту деятельность отвечает Мэтт Коз, вице-президент по развитию и продажам, сопровождавший нас с Аланом в экскурсии по хьюстонскому заводу. Когда наше путешествие закончилось, мы остановились в помещении с составленными в пятиметровые колонны кипами рассортированного вторсырья, которое теперь является товаром. «Алюминиевые банки, – говорит мне Мэтт, указывая на блестящий тюк. – Они составляют малую долю общей поступающей массы, но дают серьезную долю в общей стоимости». Другими словами, килограмм газет стоит всего несколько центов, а вот килограмм банок в тюке стоит на североамериканских рынках примерно доллар и 20 центов. А теперь представьте, что у вас есть тонны этих банок и вы за них ничего не платили: вот так и получается та прибыль, которую получают переработчики отходов.

Я оборачиваюсь, чтобы заглянуть в главное помещение, где вилочный погрузчик отъезжает с кипой газет, а затем снова смотрю в хранилище. Между кипами бутылок от моющих средств я замечаю несколько тюков с чем-то вроде больших пластиковых мусорных контейнеров, таких же как у Waste Management, с колесами и всем прочим.

– Это то, о чем я думаю?

Алан смеется.

– Они иногда падают в грузовики, когда водители пытаются опорожнить их. Такое случается регулярно.

Я приближаюсь к одному из тюков. Мусорные контейнеры выглядят прекрасно – правда, есть один нюанс: их фактически расплющило в двух измерениях. Они оказались в ловушке между двумерными ведрами, корзинами для белья и несколькими бутылками молока – как скелет динозавра среди раковин ископаемых моллюсков. Я вспоминаю, что в 2008 году группа писателей из Сан-Франциско, включая Джонатана Франзена, провела благотворительную акцию с целью купить в подарок для хьюстонских деревенщин 276 мусорных контейнеров. Намерения были самыми благими, хотя идея и отличалась определенной высокомерностью, но я совершенно уверен, что – если представшее моим глазам сколько-нибудь репрезентативно – контейнеры уже давно расплющены, отправлены в Китай и превращены в корзины для белья, предназначенные для шанхайского среднего класса. В мировом бизнесе утилизации практичность и прибыли всегда побеждают благие намерения, снисходительные или нет.