Плацкарт - стр. 15
–Двадцать восемь человек, Максим Ильич. Двадцать восемь. Двенадцать женщин. Шестеро детей. Вы спокойно спите по ночам?
–Вы так беситесь из-за того, что машина дала сбой, и вы в кои-то веки проиграли процесс? – равнодушно спросил он. – Или вам правда не все равно? Бросьте, Анна, вы же юрист, вы не должны примерять это платье на себя. В вашей профессии вредно мешать эмоции с профессионализмом.
Она отодвинулась, и посмотрела на него с прищуром, будто целясь.
–Вам говорили, что вы – подонок?
–О, много раз, – усмехнулся Жилин. – К этому тоже привыкаешь. Всегда найдутся люди, которые чем-то недовольны: твоими зарплатами, достижениями, опытом.
–Вы относите к достижениям гибель двадцати восьми человек? – ядовито спросила Анна. —Или это опыт?
–Опыт, безусловно. Печальный, но опыт. Вся наша жизнь – опыт, и, по сути, он не бывает отрицательным, потому что мы учимся на ошибках. Неужели вы не ошибались за свою жизнь? Вспомните, вы ведь следователем были… О, не ухмыляйтесь, я о вас слышал… Вы уверены, что не отправили в тюрьму невиновного хотя бы раз? Поймите, пожалуйста, я собой совершенно не горжусь, но… Вы же слышали мнение эксперта? Там много что было в неучтенных факторах, плюс землетрясение. Никто не подозревал, что под домом пустота, и когда плита треснула, дом провалился. Это трагедия, безусловно, но в чем моя вина?
Это было хорошо отлаженным, смазанным враньем, что текло из его глотки, как машинное масло. То, во что верили и хотели верить, ровные округлые фразы респектабельного человека. Анна впилась ногтями в ладони, чтобы не расцарапать его лоснящееся лицо.
–Это было мнение вашего эксперта, – зло сказала Анна. – Вашего хорошо подмазанного эксперта.
–А где были ваши, честные и не подмазанные? – без иронии спросил Жилин. Она с вызовом посмотрела в его темные глаза и холодно ответила:
–В морге.
Вот тут она его удивила, или Анне только так показалось, потому что Жилин отпрянул и часто заморгал, будто не знал о происходящем. Анна не поверила в его игру, но, черт побери, это изумление было сыграно просто великолепно. Если он такой прекрасный актер, неудивительно, что в суде очень многие купились на мнимое сожаление.
–В морге? – спросил Жилин ровным тоном. – Оба сразу?
–Оба сразу, представьте себе, – взвилась она.
–Что с ними случилось?
–С ними случилось убийство, Максим Ильич. Плохо замаскированное под несчастный случай.
–Жаль, – все тем же неживым тоном протянул он и вновь подлил себе и Анне коньяка. —Я не знал.
–Ну, конечно, – саркастически фыркнула Анна. Ее тон все-таки выбил Жилина из колеи, потому что он, подогретый коньяком и, вероятно, чем-то похожим на муки совести, с надрывом спросил:
–Послушайте, вы что, хотите обвинить меня в их смертях? В таком случае, я советую вам быть очень аккуратной в своих высказываниях. Я ничего, слышите, ничего не знаю о гибели ваших хреновых экспертах! Так что можете оставить свои ядовитые выпады при себе, да и вообще… Это разве ваше дело?
–Не мое, – согласилась Анна. —И, видимо, не ваше. Да и вообще, ничье. Были люди, и нет людей. Никому никакого дела, жизнь продолжается.
–Я тут ни при чем!
–Разумеется. Только рядом с вами всегда кто-то умирает. Было двадцать восемь, теперь тридцать. Скольких вы еще готовы похоронить, чтобы выпутаться, Максим Ильич?