Питер, Краски и Любовь - стр. 23
– И вот совсем недавно мне удалось закончить выкуп всех комнат в квартире на Гороховой улице, чтобы объединить их в одну квартиру, которая некогда принадлежала моей семье. А во время ремонта за одной из стен, которая оказалась вовсе не стена, а фальшьпанель, упакованная в старую газету и обёрточную бумагу, была спрятана картина. Картина женщины в шикарной большой парюре с изумрудами. Кто это женщина, мы не знаем, скорее всего, именно та опальная Крошинская, а может и Магда, её дочь, что осела в Петербурге. Автор портрета тоже неизвестен. В подрамнике ещё были спрятаны два дневника моей прабабки Магдалены. Я их тоже принёс, хотя они частично написаны на польском языке и пострадали от времени сильнее, чем портрет. Вот взгляните.
С этими словами Виталий стал разворачивать бумагу, и нашему взору предстал камерный портрет на подрамнике.
7. Новый алгоритм и сердечный ритм
ГЛАВА 7. Матвей. Новый алгоритм и сердечный ритм
На столе в ворохе обёрточной бумаги лежит картина без рамы. Или если правильнее сказать – портрет на подрамнике. На портрете дама, молодая и симпатичная, изображена по грудь. Груди особо и нет, одни рюши да шикарное изумрудное колье. В волосах диадема, в ушах серёжки – вообще всё по моде. Много ленточек и брюликов. Со временем женщины не особо и изменились. Только на ткани стали экономить, а вот на брюликах – ни за что!
Картина неплохо сохранилась, несмотря на её печальную ссылку в застенки коммунальной квартиры почти на восемьдесят лет. Плесени явно не видно, но это уже Иларька анализ проведёт. Кракелюр тоже она уберёт по максимуму. Раму красивую подберём, и будет эта дама радовать Виталия в его квартире буржуйской.
– Подписи автора нет, года написания тоже. Я вообще не вижу никаких знаков или пометок, – Илария в своих стильных очках склонилась над полотном.
Никогда не фантазировал на тему учительницы в горизонтальном контексте, но Илька в очечках и в платьице в облипку очень уж эротично склоняется над столом.
Из фантазий меня выдернул голос нашего ведущего реставратора.
– Да, нетипично, но бывает и такое. Автор пожелал остаться инкогнито, – Семён Аркадиевич с интересом исследователя рассматривает картину.
– А вы выбросили газеты и бумагу, в которой нашли картину?
– Да, сразу же.
– Вот это вы зря. На них могли быть какие-то пометки или надписи, сделанные человеком, который прятал картину, – Семён Аркадиевич покачал головой.
– Вот интересно, а тайник делали для одной этой картины? Или схрон был и раньше в квартире, а картину в него положили при возникшей необходимости? – Илария чуть ли не пританцовывала от охватившего её энтузиазма.
– То есть вы, Виталий, не знаете, кто прятал картину? Прабабушка в блокаду или кто-то до неё?
– Не знаю, – Виталий пожал плечами. – Прабабушка никогда не упоминала о картине. Она вообще очень переживала, что ей пришлось разобрать на части парюру. Винила себя в упадке рода Крошинских. Что это всё из-за того, что она не сохранила драгоценности. А про портрет даже бабушка маме ничего не говорила. Скорее всего, она и не знала.
– Ну, думаю, что с реставрацией Илария справится и без меня. Картина не в самом плачевном состоянии. А вот с исследованием придётся попотеть, – Семён Аркадиевич степенен и неспешен как обычно. – Давайте уточним, вам эта картина важна как семейная реликвия? И если мы достоверно не узнаем, кто на ней изображён и кто автор, а лишь приблизительно оценим художественную стоимость полотна, то вы не сильно расстроитесь?