Письма Уильяма Берроуза - стр. 48

От Гарвера – ни слова. Я поклевываю помаленьку вот уже с год, но прочно не подсаживаюсь. Достать дозу легко, а потому бросить или не колоться вообще труда не составляет. В любое время можно без рецепта вмазаться кодой.

Ты мог бы надыбать информации по яхе? Уолберг[149] искал и ничего не нашел, написав мне затем: «Вокруг этого наркотика слишком много тайны». […]

Люблю,

Билл

Аллену Гинзбергу

Мехико,

Орисаба, 210 – квартира 5

20 марта 1952 г.

Дорогой Аллен!

Маркера нет, и нет вообще никого, с кем можно поговорить, поэтому я решил отвлечься и поработал над новым романом. Считай его продолжением «Джанка» (каковым он, в принципе, и является – от и до). Повествование – от третьего лица, но герой тот же – Деннисон[150]. В центре – его отношения с юношей по имени Аллертон (Деннисон – это я, Аллертон – Маркер, однако не считай их списанными с нас полностью; персонажи скорее созданы на основе наших с Маркером характеров). Сюжет линеен, как и в «Джанке». Думаю включить в новую работу какие-нибудь элементы из предыдущей, вдруг да станет интересно кому-то, кто прочтет «Джанк». (Само собой, те издатели, которые отвергли «Джанк» по причине аморальности книги, вряд ли загорятся купить права на нынешний труд. И все-таки в нем говорится о преображении: как и почему Деннисон соскочил.) Надеюсь, ты, как мой литагент, примешь свой процент с выручки, если удастся задвинуть роман издателю? В конце концов, работу ты делаешь немалую, и я ее очень ценю. […]

О Хоффмане никто не слышал. Кстати, симптомы отравления мескалином похожи на приступ полиомиелита.

«Джанк», если его когда-то опубликуют, посвящаю Филу Уайту (под его настоящим именем). Следующий роман, наверное, – А. Л.М. (Альберту Льюису Маркеру)[151]. Привет Лю.

Гарвер так и не объявился. Пусть уж не избегает меня, и покажется, хоть как. Поскорей напиши мне.

Я, кстати, пролистал книжку «Гомосексуализм в Америке»[152]. Меня чуть не вырвало; автор пишет, якобы гомосеки сносят унижение – получив удар по одной щеке, подставляют другую и на ненависть отвечают любовью. Он сам-то себе верит? Умник нашелся. Я никогда в ответ на удар не подставляю другой щеки и ненавижу козлов, которые лезут в мою личную жизнь. Сдохните, падлы, я и глазом не моргну. Мне есть дело лишь до немногих, остальные пусть катятся к черту. Умрут и ладно, как там в песне поется: «Со своею бедою справляйтесь-ка сами»[153]. Поэтому либералом я и не стану, разве что в обществе, практически целиком состоящем из милых моему сердцу людей. Но тогда не будет и проблем, возникающих по причине человеческой глупости и безвольности. (Мои аргументы не без изъяна, если вы не заметили, юноша.)

С любовью,

Билл

Джеку Керуаку

Мехико,

ОРИСАБА, 210 – квартира 5

26 марта 1952 г.

Дорогой Джек!

Не знаю, сколько еще здесь пробуду. Иммиграционная служба сочла меня «опасным» и готовится депортировать, однако формальности уладят не раньше, чем через три недели. Когда точно буду готов, то отправлюсь на юг – в Эквадор; может быть, мы с Маркером даже поплывем туда на его двадцатитрехфутовом шлюне[154] (что за хрень такая – шлюн?..) […]

Говоришь, твой роман прогрессирует? Отрадно, отрадно. Аллен пытается издать мою книженцию в карманном формате[155], а я, пока делать не хрена, строчу вторую – линейный сюжет, тот же главный герой, Деннисон, только на этот раз повествование ведется от третьего лица, и замут истории чисто о геях. Сомневаюсь, что твой издатель ей заинтересуется, однако, чую, эту книгу толкать выгодней, и читателю она будет интереснее. В ней больше чувств, хотя вторую без первой читать не стоит, ведь они связаны. Первая часть – о наркотиках, вторая – о жизни после соскока.