Письма Уильяма Берроуза - стр. 30

Мехико – сказочный город, цены тут – треть от штатовских. Жить бы здесь не тужить, да и смогу ли обитать еще где, не представляю… Раньше двадцать седьмого октября решение принять не получится.

Жизнь писателя, если наладить ее, без сомнений, идеальна. Жду не дождусь прочесть роман Джека. Вот бы его самого выдернуть из Нью – Йорка, если позже удастся сюда возвратиться. Уверен, Джека ждет успех во всех смыслах этого слова. Только пусть приготовится: скоро ему иметь дело с подоходным налогом (в Мексике – три процента).

Джоан поразительно легко пережила отказ от лекарства и чувствует себя лучше, чем прежде[98]. Я же плотно сижу на спиртяге. Достать могу все, что угодно, – просто не хочется, тем более надо бы экономить бабосы.

Гилмор по – прежнему в Нью – Йорке – недавно узнал о нем. Жаль Ханке и компанию, как-то плохо с ним вышло[99]. Кстати, ты получил мое предупреждение? Ну, я просил быть осторожней, сразу, как меня самого запалили. Я прокололся на том, что имел глупость хранить письма в доме, и бумаги достались властям. Ладно, приморгались, умнее будем.

Обратного адреса не даю, твое письмо может меня по нему не застать. Какое-то время писать тебе не смогу, а пока – привет всем – всем – всем.

Всегда твой,

Билл

Джеку Керуаку

[Мехико]

2 ноября 1949 г.

Дорогой Джек!

Спасибо за письмо. Эл уже написал мне, и я рад, что крышей он не поехал.

Дело мое в Новом Орлеане так безнадежно, что я решил в суд не являться. Отсижусь тут, в Мексике, пока его лет через пять не закроют – за истечением срока давности. Фермерствовать можно и здесь, а еще бар открыть – американский, да на границе. (С мексиканской стороны, конечно же. Американской стороны я no sabe[100].)

Здорово, что ты добился успеха, честно. Тусуешься теперь с мате – е-ерыми пейсателями […] Каков, кстати, из себя Видал?

Буду безмерно рад тебя видеть. Приезжай, не прогадаешь. Мексика – волшебная страна, где много всего и продается оно задешево. Редкое место, живи не хочу.

Ты меня премного обяжешь, если выяснишь, где в Мехико получится достать те аккумуляторы. Никак не найду их. Ладно, всем привет, пишите письма – на адрес Келлса, в Техас, город Фарр.

Всегда твой,

Билл

Аллену Гинзбергу

[Мехико]

24 декабря 1949 г.

Дорогой Аллен!

Сейчас буду ругаться. Чего ты мне Штаты хвалишь? В Америке все хуже некуда. Вы полным ходом несетесь к социализму, и будет у вас полицейское государство наподобие Англии. Или вообще как у русских. Я вовремя смылся и от души себя поздравляю: какая бы весть ни пришла из Америки, она еще больше укрепляет меня в моей правоте. В Мексике люди хотя бы не исповедуют дебильный культ «благосостояния», и чем дольше я тут нахожусь, тем больше эта страна мне по нраву. Я наконец-то расслабился, никто не лезет в мое дело и не пытается указывать, как вести его правильно. На улице ко мне не пристанет борзый коп. Борзые копы – только у вас, раздуваются пузырем от власти, на словах данной истеричными придурками из правоохранительных органов. В Мексике легавый – что трамвайный кондуктор: знает свое место и с него не сходит.

Насчет лидера профсоюза – надеюсь, ты пошутил? Знаешь, о лидерах профсоюзов я приблизительно того же мнения, что и Уэстбрук Пеглер, а свою точку зрения он выражает умело и живо. Пеглер, по – моему, единственный обозреватель, в чьих словах сохраняется зерно истины