Письма с Первой мировой (1914–1917) - стр. 93

П. П. вчера официально запрашивал главного врача эвакуационного пункта относительно отпуска для меня, ответ будет на днях. Он думает, что мне дадут две недели, а я думаю от себя еще прибавить недельку, как-нибудь это устроить. Что, хорошо? Только жаль, что причина такая печальная… Ну, я твердо верю, что когда буду с тобой, мне станет лучше, ведь нельзя же отрицать психических факторов в лечении. А пока всё – idem.

Знаешь, Шурочка, я иной раз мечтаю о том, как мы с тобой устроимся потом, после Морозовской больницы. Снять бы такую небольшую квартирку, как в свое время снимал Кутька: во втором этаже, совсем отдельный вход, три комнаты, светлые, уютные, передняя, кухня, ванная, электрическое освещение, поставить туда светлую стильную мебель, хорошие гравюры и т. д. И зажить бы там припеваючи! Эхма! Утром работать, а весь вечер в полном нашем распоряжении. Уж мы бы знали, как использовать время! Только бы быть здоровым, не стать хроником! <…>

Последние дни получаю от тебя аккуратно по письму, зато из Риги и других мест писем нет совсем, кроме недавнего от матери.

Газеты продолжаю изучать всё столь же усердно и не скажу, что они мне надоели, ведь даже в самые мирные времена я всегда не только читал, а изучал их. Очевидно, по наследству это качество перешло мне от отца. Жаботинский из всех корреспондентов и мне нравится больше всего – наибольшая объективность и талантливое изложение, молодое восходящее светило журналистики. Мысли мои при чтении газет всё те же, не особенно отрадные, тебе известные, и чем дальше, тем больше я убеждаюсь в правильности моей точки зрения. Сегодня встретился с совершенно подобными же взглядами одного соседнего коллеги…

Ну не сердись, моя голубка.

32*.

Волочиск, 17-го ноября 1914 г.

Шурочка, милая, должно быть, пропали твои письма! Сегодня получил твое от 13/XI, а предыдущее было от 10/XI. Никаких оговорок у тебя нет, да и по содержанию письма мне кажется, что ты что-нибудь писала раньше – ты так подчеркиваешь, что ты теперь бодра и терпелива!.. Неужели пропали письма?.. До сих пор я получал все твои письма, кроме адресованных в армию.

Пишу быстро и немного, потому что сильно устал, только что вернулись из Подволочиска, где искали в покинутой австрийской аптеке медикаменты и т. п. Чудные пейзажи зимнего заката над полями и рекой, чудесное возвращение при полной луне. Для меня это так непривычно и сказочно красиво!

Здоровье улучшается несомненно. Ответа от главного] врача эвакуационного] пункта еще нет. Завтра П. П. будет у него. Надежды много. Ну, прощай, дорогая, спи хорошо без головной боли. Целую.

Ежка.

* Предыдущее письмо утрачено.

33.

Волочиск, 18-го ноября 1914

Милая, сегодня получил от тебя письмо от 14/XI и бандероль с книгами. Последнее совсем неожиданно, должно быть, ты мне об этом писала в утерянных двух письмах (Почему они затерялись? Так обидно!). Книг еще не просматривал, только что получил. Спасибо, моя милая, дорогая, хорошая. Впрочем, должно быть, я скоро сам буду в Москве иметь возможность выбирать себе книги.

Вопрос о моем отпуске находится в такой стадии: главн[ый] врач эвакуационного] п[ункта] куда-то уехал, откомандирован, про меня, очевидно, забыл. П. П. предложил мне сегодня написать и подать ему рапорт о том, что я по таким-то и таким-то причинам желаю получить отпуск на один месяц, чтобы показаться в Москве профессорам, поставить и урегулировать правильное лечение, которое дало бы мне возможность продолжать работу в этом же госпитале.