Письма из Лондона - стр. 22
Она помедлила, не зная: то ли он задает вопрос, то ли констатирует факт. А ей очень, очень хотелось начать работу в «Пикчер Уикли» с чистой страницы, чтобы между ней и Качем не было ничего, кроме правды. И она ждала, смотрела, как он откусывает сандвич, запивает его пивом.
– Вы сказали, что выросли в Нью-Джерси? – спросил он несколько секунд спустя.
– Да. В Нюарке.
– И всегда хотели стать журналистом? Не смотрите на меня удивленными глазами. Неужели вам никто раньше не задавал этот вопрос?
– Нет. Такими словами – нет.
– Итак? Когда вы решили стать журналистом?
– Не в детстве. Я помню, что некоторое время хотела стать кинозвездой. Потом я прочла книгу об Анне Павловой, и мне захотелось стать балериной. Глупые мечты, как я понимаю теперь. Я любила писать сочинения. Одна из немногих вещей, которые мне нравились в школе.
– И какие же истории вы писали? – спросил он, доев сандвич и почти допив пиво.
– Всегда про девочек, искавших приключений – обычно они тайком пробирались на подвернувшийся океанский лайнер. Не самое оригинальное сочинение. Я бы наверняка ужаснулась, если бы сейчас прочла что-то из своей тогдашней писанины. – Она откусила кусочек сандвича – он был сухой и безвкусный, но ее желудок успокоился.
– Когда я училась в вечерней школе, – продолжила Руби, – я познакомилась с женщиной, которая работала в одном журнале на Манхэттене. Она учила нас печатать на машинке и стенографировать, и общение с ней заставило меня задуматься. Может быть, я могу попробовать себя в чем-то более интересном, чем работать секретарем или делопроизводителем. Может быть, я могу что-то такое, что мне нравится по-настоящему, например, работать журналистом.
– Вам и в самом деле нравится?
– О да. Я не думаю, что есть работа лучше. И ничуть не преувеличиваю.
– И что вам в ней нравится? – продолжал он.
Она откусила еще сандвича – ей требовалось время, чтобы обдумать ответ.
– Мне нравится процесс поиска темы, а потом обдумывания – как ее лучше подать. Это похоже на пазл. По крайней мере, мне так кажется. И мне предстоит найти недостающие части. Я надеюсь… может быть, это покажется глупым…
Он покачал головой и наклонился к Руби, уперевшись локтями в стол между ними.
– Дело в том, Руби, что у меня уже есть два штатных корреспондента, которые именно этим и занимаются. Чем вы отличаетесь от них? Что вы можете привнести в эти истории? Кроме вашего интереса, прилежания и тому подобного.
– Я не уверена, – осторожно сказала Руби, – но, думаю, на пользу дела пойдет то, что я человек со стороны. Я не имею прямого отношения к войне… так что, может быть, я привнесу новую перспективу?
Он кивнул, хотя, судя по совиному выражению его лица, его не убедил ее трусоватый ответ.
– Я прошу прощения, – проговорила она. – Вопрос справедливый, и вы заслуживаете лучшего ответа. Во всей этой суматохе последних недель со сборами и путешествием я, кроме практических вещей, ни о чем другом не думала. Где я буду жить и как найду себя – вот было главное.
– Я вас понял. Что ж, подумайте об этом, будет время. Мы все привносим что-то свое в истории, которые рассказываем. Может быть, ваш взгляд со стороны, как вы сказали, и станет изюминкой в том, что вы пишете… а может, он приведет к чему-то совсем иному. Но подумать об этом стоит.