Пища любви - стр. 20
– Если он сможет это с тебя снять, значит, в порядке. Пожалуй, тебя ожидает бурная ночка.
Томмазо осваивал взбивание яичных желтков, которые он время от времени добавлял в некую густую массу.
– Ты делаешь это слишком ожесточенно, – говорил ему Бруно. – У тебя должны двигаться не только запястья, но и локти. Вот смотри.
Томмазо попробовал еще раз. Теперь оказалось, что он взбивает слишком энергично, и яичная пена разбрызгивалась по сторонам.
– Спокойнее, – поучал Бруно. – Теперь еще разок.
– Бесполезно, – заявил Томмазо, откладывая в сторону веничек для взбивания. – Я не могу.
– Но это же необходимо. Попробуй еще раз.
– Почему же необходимо? Ничего подобного, – хитрил Томмазо. – Мы ведь будем сидеть за столом, и я могу зайти в кухню якобы для того, чтобы приготовить соус, который на самом деле приготовишь ты.
Бруно обдумал это предложение.
– А где я буду находиться?
– Здесь, конечно. Но Лаура не будет об этом знать. А когда все будет готово, ты потихоньку улизнешь.
– Что ж, ладно, – неохотно согласился Бруно. Все-таки это проще, чем научить Томмазо готовить.
В восемь часов вечера Лаура пришла по адресу, который ей дал Томмазо, и позвонила в обшарпанную дверь по соседству с магазином самокатов. В окошке, гораздо выше лица Лауры, показалась голова Томмазо.
– Входите, – крикнул он. – Открыто.
Лаура вошла в темный внутренний дворик и поплелась вверх по бесконечным ступенькам, пока наконец не забралась на самый верх. Там дверь тоже была открыта, и Лаура вошла. Квартирка оказалась маленькой и довольно бестолковой – четыре крошечные комнатки со стенами, обклеенными фотографиями из старых фильмов и портретами рок-звезд семидесятых годов. Но вид из окна буквально заворожил Лауру.
Внизу тянулись красные черепичные крыши теснящихся домов, магазинов и церквей – и так до самого берега Тибра. Слева, вдалеке на холме Яникул, мерцали огоньки. Впереди, на том берегу реки, освещенные дворцы и церкви Старого Рима казались островками в темноте окрестных домов.
– Вот это да! – благоговейно выдохнула Лаура.
Окно выходило на покатую крышу, которую превратили в подобие балкона, поставив туда два старых кресла и несколько кадок с цветами, потеснивших заросли телевизионных антенн. Томмазо встал со стула навстречу Лауре. Он был невероятно хорош собой. Его идеально вылепленное лицо обрамляли густые вьющиеся волосы, жесткие, как телефонный шнур.
– Привет, – сказал он. – Как жизнь?
– Великолепно. – Лаура подумала, что запах из кухни еще чудеснее, чем вид из окна. Он просто сбивал ее с ног. – Господи, что это? – спросила она.
– Обед, – просто ответил Томмазо.
– Это пахнет… – она глубоко вдохнула, – …волшебно.
– Да, неплохо, – скромно ответил хозяин. – Будет готово через двадцать минут.
– Двадцать минут! – Лаура не была уверена, что сможет выдержать так долго. Ей хотелось попробовать это блюдо сейчас же, сию минуту.
– Так надо. Но это не страшно. Если подождать, будет еще вкуснее. Ожидание – это часть удовольствия – Он провел рукой по ее спине, целуя Лауру в щеку в знак приветствия.
По телу Лауры пробежала легкая дрожь. Да, Карлотта была права.
После стакана prosecco Лаура совершенно расслабилась. Томмазо оказался прекрасным хозяином, внимательным и чутким. Лаура попросила его выключить отвратительную музыку, которая тихонько играла в комнате.