Пик - стр. 10

– Полагаю, он составит нам компанию.

Судья обратился к близнецам:

– Девочки, какое вы любите мороженое?

– Шоколадное, – сказала Паула.

– Ванильное, – сказала Патрисия.

– Думаю, этот заказ мы можем исполнить.

– Пик, а тебе какое принести? – спросила Паула.

– У них точно есть клубничное, – сказала Патрисия (клубничное – мое любимое); у нее только что выпали передние резцы, поэтому получилось «квубнишное».

– Не, пасиба, – сказал я. – Я только что съел целую миску на завтрак!

– Неправда! – сказали они хором, хихикая. Охранник вывел их из зала.

Судья дождался, пока дверь закроется до конца, затем обратился к секретарю суда:

– Дальнейшее не записываем.

Секретарь отключила диктофон и убрала руки с клавиатуры.

– Итак, теперь мы можем говорить не стесняясь, – продолжил судья, со значением посматривая на Трейси. – Вы, коллега, знаете не хуже меня, что мы ни за какие коврижки не хотим, чтобы дело Пика дошло до суда. Газеты и так уже устроили из этого балаган. А два дня назад погиб мальчишка. Я уверен: ни вы, ни Пик, ни его родители не хотите, чтобы повторилось что-то подобное.

– Разумеется нет, – сказала Трейси. – Но при этом я не вижу ни малейшей причины отправлять моего клиента за решетку на том единственном основании, что газетам, видите ли, было угодно устроить, как вы совершенно верно выразились, балаган. И кстати, если уж на то пошло, ни полиция, ни мэрия не могут похвастаться, что вели себя безупречно. Уж им-то вся эта история точно не сделала чести.

Судья внимательно посмотрел на нее, затем повернулся к обвинителям:

– Коллега, как мне кажется, права. Что думаете?

Старшая из обвинителей встала:

– До начала настоящего заседания мы предложили обвиняемому сделку – два года плюс скидка в шесть месяцев за хорошее поведение. Срок в полтора года – не такой плохой вариант, учитывая тяжесть предъявленных обвинений.

Еще какой, но только если не ты сам сидишь, подумал я. Но и в самом деле полтора года лучше трех. Трейси тем временем взяла со стола листок бумаги.

– За последние пять лет в городе Нью-Йорк за лазание по небоскребам были арестованы пятнадцать совершеннолетних. Из пятнадцати приговоров самый большой срок лишения свободы составил полгода, а кое-кто из этих горе-скалолазов не провел за решеткой ни дня. – Трейси перевела взгляд на обвинителя. – На процессе мы разнесем ваше смехотворное обвинение в пух и прах. Мы требуем передачи дела в суд.

Обвинитель состроил такую мину, словно хотел показать Трейси язык.

Кажется, в водоворот меня затягивать перестало. Но я еще не был уверен.

– И что же вы предлагаете? – спросил судья.

– Штраф и условный срок, – ответила Трейси. – Ни дня за решеткой.

– Даже думать забудьте, – фыркнул судья.

– А если Пик сегодня же покинет Нью-Йорк? – спросила Трейси. – С глаз долой – из передовицы вон. Никаких интервью. История растворяется в воздухе. Фьюить!

Судья изобразил на лице легкий намек на улыбку.

– Ваш клиент, значит, еще и фокусник в духе Дэвида Копперфильда, да? Объясните-ка поподробнее.

– Биологический отец Пика берется взять его под свою опеку.

Я так быстро обернулся, что потянул шейные мышцы.

Папа уже стоял на ногах.

– Я так полагаю, вы и есть вышеозначенный биологический отец?

– Именно так, ваша честь. Меня зовут Джошуа Вуд.

– Знаменитый альпинист?