Петербург времен Петра Великого - стр. 3
Еще гуще были заселены среднее течение и верховья Невы. Как писал изучавший систему поселений в Приневье С.В. Семенцов, «от Нотебурга до Ниена вдоль берегов Невы и дорог общегосударственного значения (то есть вдоль тракта на Нарву от Спасского – современное месторасположение Смольного – по левому берегу Невы к побережью Финского залива, а также вдоль тракта на Выборг и вдоль тракта Нотебург – Ниен. – Е. А.) сплошной чередой шли поселения, особенно густо размещавшиеся от устья реки Ижоры до истока будущей реки Фонтанки. Приневские поселения имели разные размеры: от 1–3 дворов до крупных, в несколько десятков дворов. Среди крупнейших: Гудилова Хоф (Gudilowa hoff, ныне – Усть-Славянка); Костина (Kostina by, ныне – Рыбацкое); Коллекюля, или Каллис (Kollekyla, Kallisi, в районе начала будущей ул. Крупской); Вихтула, или Виктори (Wichtula by, на ее месте построена Александро-Невская лавра)»[13].
Отступление:
Ничто не забыто, никто не забыт
В переведенной с финского языка книги Сауло Кепсу «Петербург до Петербурга. История устья Невы до основания города Петра» («Европейский дом», СПб., 2001) мы можем узнать о расположении буквально каждой деревни, стоявшей здесь, на месте будущего Петербурга, в течение всего XVII в., прочитать все варианты и разночтения в их названиях, узнать имена людей, когда-то в них живших. На основе картографических данных, переписных книг и шведских описаний финский историк «ведет» поразительно детальную «экскурсию» в допетровское время Петербурга. Приведу лишь один, типичный для этой книги пример: «На южном берегу Фонтанки, почти напротив нынешней площади Ломоносова, была деревня под названием Медина… Хотя о названии деревни в XVI веке сведений нет, можно предположить, что поселение возникло не позднее средних веков и первоначально, возможно, называлось Миеттиля („Miettila”), которое русские писари записали в форме Меттина и Медина, а позднее – Медино. Самые поздние формы написания – Метала, Меттала – могут быть финскими образованиями русских искаженных форм. Если первоначальное название было Миеттиля, то население может происходить из Кивеннапа (Первомайское), где находилась деревня Миеттиля (Mettalaby, 1602)… В 1634 году в Миеттиля было два православных хозяина: Офонька Яковлев, родившийся в деревне, и Фомка Андреев, родившийся в соседней деревне Калганицы. В 1639 году сюда переселился ижор Мортен Корвойн (1644) из Ревонненя в Корписелькя, где в деревне Пальён проживал род Корвойненых. Корвойнены переехали в Корписелькя из Эюряпяя в 1590-е гг… Православные роды в Миеттиля оставались на местах до Русско-шведской войны 1656–1658 гг. и частично даже после войны. Еще в 1690-е гг. половину населения составляли ижоры. В 1680-е гг. переселенцами были: Давид Пупутайа, Даниэль Пупутайа и Матс Нуйя (1688), все, вероятно, православные из губернии Кякисалми, так как в начале 1600-х годов имя Пупутти встречается еще в Хийтола, Ряйсяля и Каукола, а имя Нуйя – в деревне Раасули в Рауту»[14]. И так детально сказано о населении всех десятков деревень в устье Невы.
Местное население было пестрым – здесь жили водь, ижора, финны, русские, шведы, немцы. Включив Ингрию в состав королевства, шведы проводили политику вытеснения русского населения с завоеванных территорий. По подсчетам С.В. Семенцова доля русских в общем составе населения Ингрии сократилась с 89,5 % в 1623 г. до 26,2 % в 1695 г., что позволило исследователям справедливо усмотреть в этом фактическую смену населения