Пестрая бабочка - стр. 27

– Сильное животное, таких гербов просто так не давали, не то что сейчас… Надо с ним познакомиться утром, а то, помнится, отец его, а мы виделись пару раз, ходячий ледник, а не человек.

– Дэвлин такой же, – улыбнулась невольно я такому правильному сравнению.

  Граф улыбнулся мне в ответ, потрепал по макушке как в детстве и пожалел, что не может поехать со мной, тряхнуть стариной, так сказать.

– Па, – решилась я спросить, – а ты знаешь, что у меня фактор Геллера положительный?

– Ага, твой куратор рассказывал.

– Ты поэтому так спокойно ко всей этой истории отнесся?

– У меня было время морально подготовиться, – усмехнулся батя, – я знал, что рано или поздно будет что-то в этом духе. По крайней мере, ты умеешь верхом ездить и из арбалета стреляешь. Я боялся за какой-то первый… хм-м… инцидент, но ты – молодец. Держишься нормально.

Неожиданно мне пришла в голову забавная мысль.

– Па, слушай, а ведь Геллер передается по наследству, да?

Он хитро усмехнулся.

– Точно! Так что я точно знаю, какая альтернатива беспокойной жизни ожидает таких людей. Пьянки и депрессия. Это гораздо хуже, поверь мне.

– Маменька знает?

– Маменьке знать вообще незачем.

– А… сестры?

– Вы с Еленой обе пошли в меня. Франци – нет.

– Понятно…

  Больше поговорить нам не дали. Матушка потребовала меня к себе. Багажа вышло на две кареты, часть его уже грузили, часть продолжали упаковывать. Казалось, что тут готовится внезапное, но срочное бегство за границу. Француаза сказала, что устала и пошла спать. Елена пообещала проводить меня завтра. Я заявила, что беру с собой кота по кличке Кот. Матушка недоумевала. И говорила, что выделила мне самую толковую горничную Аделаиду. Я скривилась. Формы Аделаиды были предметом моей зависти, я выглядела рядом с ней тощей и болезненной.

  Итого, команда на поездку была сформирована: горничная Аделаида, Ник будет заниматься охраной и по обстоятельствам, кучер Рико останется со мной в Дай-Пивка, вторую карету с вещами поведет один из караванщиков, отец обещал договориться. Уставшая, измученная я упала в свою кровать часам к трем ночи. Когда мою одежду собирали, чтоб почистить из крохотного потайного кармана что-то выпало и со звоном укатилось под кровать. Я запустила туда руку, пока Кот не заиграл, и мои пальцы ощутили холод металла. Пуля.

  Я посмотрела на нее внимательно, чертыхнулась и, накинув ночной халат, пошла обратно к отцу. Он был все еще в кабинете.

– Па, можно еще спросить?

  Он поднял на меня покрасневшие глаза, судя по всему, он приканчивал остатки настойки. Волнуется все-таки.

– Конечно, воробей, заходи. Хочешь еще?

– Да нет, посмотри, – я протянула ему пулю, – нашла вот…

– Это не моя. Ну, не от моих револьверов.

– А она именно револьверная?

– Да, более того. Пойдем, я покажу.

  Мы двинулись в его оружейную. Все стены ее занимали стенды: мечи, арбалеты, пара луков, даже каким-то образом затесавшаяся секира. В центре располагалась особая гордость бати – несколько дорогущих огнестрельных пар. Позади стояли два манекена: один обряжен в старую папину гвардейскую форму, на другом была кираса со шлемом. Тут пахло железом и порохом, поэтому я невольно снова вспомнила про Дэвлина. Он мне понравился. Не так, как Лео. Не для потенциальной интрижки. Мне было любопытно, что он вообще за человек? Что он любит, а что – нет? Впервые, ужин с симпатичным парнем оказался в первую очередь интересным. Надо бы повторить.