Песок. Сага о настоящих искателях приключений - стр. 34
– А ты знаешь, я где-то в зоопарке видела такую надпись, – продолжала Леда, – «Страусов не пугать – бетонный пол»… Джо, ты что? – Леда заметила, что с её подругой что-то не так. После того, как они отправились в путешествие, она часто уходила в себя, мысленно отрешаясь от реальности, либо становилось наигранно-весёлой. – Ты что, Джо?
– Всё нормально, Леда, просто я тут подумала…
– О чём, если не секрет?
– Да ни о чём. – Джо посмотрела в сторону Марсело и сжала поводья. – Я не знаю, как мне поступить. Я чувствую, что со мной что-то не так. Иногда я хочу, чтобы он смотрел только на меня, а иногда, когда он особенно сердится, мне хочется довести его до предела.
– Ты сумасшедшая, – улыбнулась Леда, – но мы все любим тебя. Смотри, уже не так жарко.
– Но что мне делать? Если я ему всё скажу, как он на это посмотрит?
– Не торопись, Джо, вам лучше остаться наедине под каким-нибудь предлогом. Не зли его, а будь с ним мягкой и пушистой…
– …А не холодной и скользкой, да? – Джо, опустив голову, вздохнула. – Нервы совсем ни к чёрту.
– Да вот и я о том же. Успокойся, дорогая, и всё будет хорошо.
Через некоторое время Ллойд приказал остановиться на привал. Путешественники радовались тому, что наконец появилась возможность размять затёкшие тела. Девушки шутили, вспоминая, как это делала Джордан в седле. Анне стало гораздо лучше, тошнота больше не мучила, а короткий сон совсем ободрил её. Они доели остатки скоропортящихся припасов, и у них остались только консервированные и сушёные продукты. Позже, через полчаса, собрав снаряжение, сытые и отдохнувшие, они отправились в путь.
Наконец вдалеке показались зелёные деревья. Это так обрадовало всех, что путники, пришпорили лошадей и скоро въехали в Шедит. Ллойд сообщил, что здесь им придётся пересесть на верблюдов.
– Верблюд гораздо выносливее и удобнее в пустыне, чем лошадь, – объяснял он своим подопечным, хотя наверняка понимал, что они и так знают об этом. Флеминга радовало то, что иностранцы более-менее привыкли к суровым условиям пустыни и больше не ссорились друг с другом.
***
Когда прохладное утро ворвалось в открытое окно и своим дыханием повеяло на спящую Анну, она открыла глаза.
– Петь, – потянулась она, зевая. – Как хорошо проснуться в постели, пусть и не такой шикарной, как в каирском номере!
Пётр протёр глаза и, обняв жену, тоже потянулся:
– Да, надо будет сегодня ещё раз помыться перед дорогой.
– Ты всё не намоешься? – засмеявшись, она прижалась к груди Петра. – Хорошо, что здесь мы спали одни, – я так соскучилась по уединению.
– О чём это ты? – Туманов шутя повалил её на спину и, взяв за плечи, склонился над ней. – Сладкая моя… – Потом поцеловал её и, оторвавшись, покачал головой. – Красавица ты моя… И что ты нашла во мне, ведь мне столько лет? – Аня, улыбаясь, смотрела на него. – Вот видишь, уже лысина начала появляться.
– Ах ты мой лысенький… – Анна, сложив губы трубочкой, чмокнула его в лоб. – Старичок ты мой… – Засмеявшись, Аня обняла мужа и, крепко сжав в объятьях любимого, добавила: – Не задавай глупых вопросов.
– А это я в детство впадаю. – Пётр засмеялся и, погладив Аню по щеке, встал с кровати. – Пойду последний раз в душ.
– Ты так говоришь, словно действительно последний раз. Иди-иди.
Пётр, скорчив весёлую гримасу, показал ей язык и, включив воду, прикрыл дверь.