Песня моей души - стр. 64
Прошёл день, прежде чем вспомнил о моих родителях, о моём горе. Спокойствие во мне вступило в поединок с ненавистью. Оно немного охладило ненависть, а потом почти исчезло. Я не решался ни отвергнуть прежние планы, ни выбрать новые. Мне не хотелось срываться с места и одновременно тянуло отомстить. Сам себе сказал когда-то: не полезу во дворец, пока не стану искусным воином и магом, а пока я не понимал, достаточно ли выучился, чтобы пойти и осуществить месть. Ни придумывать, ни рассказывать легенды мне уже не хотелось. Каждое слово отпускал неохотно. Кажется, за годы одиночества отвык говорить и лишь ненадолго изменил своей привычке. Всё-таки, вредно слишком долго молчать: велико искушение в какой-то миг сорваться и очень трудно потом остановиться, пока не выговоришься. Но, впрочем, я и с Зарёной много говорил: много ей об остроухом народе рассказывал. И даже несколько легенд. Она тоже восторженно слушала, распахнув глаза или напугано рот ладошкой прикрывая: как ребёнок слушает любимую сказку или совсем новую. Нет, о дочери моего врага вообще не хочу вспоминать! Я её забуду. Я себе обещаю. Если… если можно такое обещать.
Ночью этого дня не смог уснуть. Наверное, устал за несколько десятков лет, проведённых в поисках противников, устал за время изучения заклинаний и боя с оружием, потому и не хочу больше двигаться вперёд. Хотя вот и матери Зарёны Хэл жизнь сломал. Вроде даже к лучшему, если бы он сам вкусил страданий от моих рук? Но мне сегодня совсем не хочется переться в Эльфийский лес и кого-то мучить. Странно…
Вырвали меня из мучительных раздумий и борьбы с самим собой полоски света, начавшие пробиваться в щели между ставнями.
Скоро проснутся Алина и Роман. Девушка начнёт готовить своему брату еду, отодвигая прилипшие ко лбу прядки левой рукой, будет вопросительно заглядывать ему в глаза, может, улыбнётся в ответ на его грубую шутку. Не то, чтобы ей нравится, когда он ласково зовёт её соплёй или прекрасной козявкой, но, похоже, когда он чему-то радуется, довольна и она. Достав свежий хлеб из печи или вчерашний, девушка отщипнёт кусочек хлеба и торопливо засунет в рот. Непременно отщипнёт именно от корочки, причём от верхней корочки. Ей отчего-то нравятся верхние корочки хлеба. Хлеб она частенько ест с нижней корочки, оставляя верхнюю напоследок.
Когда на кухне появится Эндарс, ему она только кивнёт, как и мне, когда войду на кухню. Светловолосый маг умоется, сядет за стол спиной к окну. Я, как обычно, уже буду сидеть напротив неё. Эндарс начнёт задумчиво вертеть в пальцах широкий медальон, с которым никогда не расстаётся, а я продолжу размышлять о чём-то своём, иногда выплывая из дум, и, незаметно для них всех, стану заглядывать в её синие глаза.
Осознание случившегося вспыхнуло неожиданно. Какие-то звуки сонной столицы, звуки дыхания Романа и Эндарса, даже звук моего дыхания я в какой миг перестал слышать, пронзённый новой мыслью, объяснявшей странности недавних дней.
Никогда не ожидал, что когда-нибудь кого-нибудь полюблю! Жил себе, почти не задумываясь, что же такое любовь. Размышления, тренировки почти не оставляли времени подумать о ней. Ненависть, даже затухая, почти не пускала каких-либо иных чувств в моё сердце.
То есть, я помнил… я подозревал, что мать хотела выпить яду вместе с отцом, потому что не хотела отпускать за Грань его одного. Но я сам всегда хотел только одного: отомстить. Я уже не хотел как когда-то давно стать мастером игры на флейте. В день, когда я сыграл Хэлу свою версию окончания той мелодии, не завершённой, когда оборвалось дыхание сложившего её мастера… день, когда я испытывал тихое торжество над Хэлом, чья версия уступала моей мелодии в красоте… когда видел восхищение в его лице и… даже зависть?.. День, когда я на несколько мгновений почувствовал себя мастером-музыкантом. И превзойти взрослого, хотя бы один раз… это было приятное чувство. Да просто… музыка… красота музыки… наслаждаться музыкой с кем-то вдвоём… повторяя вслед за мастером его прекрасное творение… слагая своё… рождая новое из старого… начиная новую историю…