Песня моей души - стр. 21

– Ромка, я так рада, что ты живой!

О, только бы наша встреча не оказалось сном! Так много снов радовали меня, а с рассветом исчезали, оставляя только горечь.

– Куда же ты ушла, Алинка? – спросил Роман хрипло, крепко прижимая меня к себе, – Я спрашивал у людей, прибежавших с водой, у хозяина дома, куда ты могла пойти, но никто ничего не знал о тебе. Это было так страшно!

– Я искала тебя среди людей, столпившихся у дома. Они не обращали на меня внимания, отмахивались. Не найдя, побежала в лавку, куда тебя посылали. Лавочник сказал, что ты уже был у него.

– Мне велели зайти к портному и ещё отнести дюжину писем, поэтому я поздно вернулся. Как же ненавидел те письма, графа!

– А я так счастлива, что тебе дали столько поручений! Ты из-за них задержался!

– Какое счастье, если мы на десять с половиной лет разошлись?! – проворчал мой друг. – Могли и вовсе никогда не встретиться. Меня могли убить в какой-то в битве.

– Теперь мне уже наплевать и на пожар, и на битвы, и на все года, когда мы бродили по Светополью! Если мы встретились не во сне, а наяву, то ничто во всей Мирионе не способно меня огорчить, отобрать у меня мою радость!

Роман неожиданно отстранился, виновато взглянул на меня.

– Признаюсь, что есть кое-что, о чём я умолчал. Очень важное.

– Так скажи! Или… не хочешь? Тогда молчи, ни о чём не буду спрашивать.

– Скажу, – он куснул губу, – Не было ни дня после пожара, когда бы я не жалел о своём молчании! Ты меня не простишь, но ты должна об этом знать.

– Не прощу? Ромка, как ты можешь так говорить? Я прощу тебе всё!

Собиралась взять его за руку, но мужчина отодвинулся от меня.

– Ты думаешь так, потому что понятия не имеешь, чего я от тебя скрывал.

– Мне всё равно, что ты от меня скрывал! Главное, что ты живой, и я снова вижу тебя, снова могу сидеть рядом с тобой!

Друг перебил меня:

– Из-за ненависти к твоему отцу утаил от тебя самое главное.

Он… был знаком с моим отцом? Значит, ему хоть что-то известно о моей семье? И я смогу услышать что-то о моих родных?.. О, снова чудо мне преподнес этот день!

И молча, с надеждой ждала, чего он скажет.

Вздохнув, мужчина добавил:

– Да и мама отругала бы меня, если бы узнала.

Расскажи хоть что-нибудь о моей семье, Ромка! Верю, твой рассказ не причинит мне боли. Ты никогда не обижал меня, всегда заботился обо мне. Но… что такого страшного ты мог утаить от меня?..

Мужчина опустил глаза и сказал то, чего никогда не ожидала от него услышать:

– У нас одна мать.

– То есть, ты – мой родной брат?

– Да.

– И… из-за моего отца ты ничего мне не сказал? Почему? Отчего ты его ненавидел?

– Твой отец не из Светополья.

– Что?!

Роман тяжело вздохнул и продолжил:

– Твой отец – новодалец. Мне-то было видно, как он порой посматривал на всех наших людей – такой ненависти, такого презренья в глазах своих быть не могло.

Оказалось, может быть ещё больнее, чем раньше, намного больнее! Я… я ещё и дочка врага. И… и Ромка…

Отодвинувшись, с горечью спросила:

– Так… ты ненавидел меня, да?

Брат ответил, не смотря на меня:

– Вначале, когда только узнал о тебе, ненавидел и тебя, и его.

Вцепилась в его руку:

– Вначале? А что же потом? Ведь я его дочь, дочь твоего врага!

Он смотрел на меня так долго, молча. Мне стало страшно, невыносимо страшно услышать от него слова презрения. От него, от единственного дорогого мне человека! И я поспешно отвернулась, хотя уже было поздно, и он уже увидел мои слёзы.