Песнь Великой Любви. Воин света. Тысячу лет спустя - стр. 25
Заповеди и Царство Небесное…
Притчи и чудеса…
Удивление и восхваление…
Все заслушались… И Илья, и Вероника, и Юстиниан как будто впервые познавали Иисуса Христа. Мужчины перестали грести лодку… По щёкам Августы текли слёзы… Она умолкла.
Но заговорил Илья – о проповеди Иисуса Христа, которую слушал сам у Горы Оливковых Деревьев. В лодке возникла живая картина…
Потом заговорил Юстиниан – о чудесном исцелении Августы, которое свершил маленький мальчик Амон-Ра от имени Господа Бога Иисуса Христа…
Потом заговорил Джамал – о воскресении Феофила из мёртвых от имени чудотворного Креста.
Потом заговорил Антон – о казни Веры, Надежды и Любви и их матери Софии за веру в Иисуса Христа.
Потом заговорила Вероника: она достала свой платок, и в маленькой лодке возникла живая картина – как ведут Иисуса Христа на Голгофу, Он несёт Свой Крест, Он в поту и крови, а Вероника, находясь рядом, вытирает ему пот и кровь с лица и груди своим платком. И платок этот стал чудотворным…
Агапия не заговорила, она плакала…
Но потом Августа сложила руки как на «арфе» и затронула струны, и невидимая арфа заиграла.
Море совсем-совсем-совсем стихло.
Небо совсем-совсем-совсем опустилось.
Солнце очень-очень-очень прищурило глаза.
Откуда ни возьмись, прилетела стая чаек и расположилась на воде вокруг лодки. Некоторые из них устроились на плечах и руках сидящих в лодке.
Вокруг лодки собрались стаи дельфинов.
Августа запела. Она извлекала чарующие звуки из невидимой арфы, и испускала гимн из чистейшей души своей. Гимн этот был о Десяти Блаженствах:
Песня закончилась. Наступило долгое торжественное молчание.
Потом прямо на лодку пролился ласковый дождик. «Спасибо!» – говорило Небо.
На лице Августы заиграли солнечные зайчики. «Спасибо!» – говорило Солнце.
«Спасибо!» – крыльями махали чайки.
«Спасибо!» – выпрыгивали из воды дельфины.
В душе каждого, сидящего в лодке, происходило преображение.
И хотя совсем забыли о Франческо, но он сам не забыл о себе: после долгого молчания в нём взорвалась душа.
– Хочу умереть! – отчаянно закричал он, вскочил и собрался кинуться в море. Сидящий рядом Антон успел удержать его. Он рыдал и бил себя в грудь кулаком: «Я подонок… Убейте меня!»
Августа, которая тоже сидела рядом, обняла его:
– Милый мой, Франческо, ты Божье творение, как можно тебя убить… Убить тебя – значит убить самого Иисуса Христа… Успокойся, мой мальчик…
Слова и ласки Августы возымели своё действие.
– Женщина, – взмолился он, – я беспризорный и во мне тьма… Будь моей матерью и дай мне свет твой…
На этот раз Августа расчувствовалась совсем по другим причинам, о которых знала она, знал Юстиниан и, конечно, знал Амон-Ра: она постигла истинный смысл своего камня-письма.
– Да, Франческо, будет, как ты сказал – ты сын мой…