Песнь красных песков - стр. 39
— Прикажи! — я вжала короткие ногти в запястье Пола.
— Ты что творишь, ведьма?! — возмутился Али и вскочил с места, будто не изображал спящего всего минуту назад.
Юркий слуга с проворностью обезьянки выхватил нож из-под сумки, на которой спал. Серебристая сталь предупреждающе застыла, Али замер. Боялся. Он сделал неуверенный шаг и посмотрел мне в глаза.
— Шайтан…
Оскорбление сорвалось с губ, и я зло усмехнулась.
— А ты не подходи, — процедила я тихо. — Раз сам не решаешь проблему, сделаю работу за тебя.
Мир резко качнулся и перевернулся, хватка на руке Пола ослабла — и вот его пальцы оказались на моей шее. Проснувшийся МакГиннес склонился и прорычал:
— Какого дрыгла ты творишь, Ясмин?
Я ударила кулачком по плечу, пока в горящие легкие с трудом пробивался воздух. Давление усилилось, дышать становилось все труднее и перед глазами все поплыло. «Убьет», — подумала я отстраненно, понимая, что нарвалась сама. Поддалась глупому порыву, использовала силу. Сквозь дурман я уловила голос своего предполагаемого убийцы.
— Дура ненормальная!
Пол резко отпустил меня, затем отодвинулся и дал возможность сделать полноценный вдох. Легкие обожгло, кашель вырвался раньше слов извинений. Пока я возвращалась в нормальное состояние, МакГиннес мрачно смотрел и не двигался, а рядом крутился Али.
— Господин, я все видел! Ведьма она, точно говорю. Убить вас хотела, зачаровать. Ох, Мудрец, зачем послал нам такое наказание? Правильно девчонку на площадь вывели, я бы сам камней не пожалел!
Прикоснувшись к горлу, я исподлобья взглянула на мрачного Пола. Ни один мускул на лице не дрогнул, выражение ничего хорошего не обещало. Только взор расфокусированно блуждал повсюду.
— Что ты пыталась сделать? — спросил он прямо, и я растерянно захлопала ресницами.
— Господин, ясно как погожий день. Колдовала, ведьма!
— Помолчи, Али, — рявкнул на слугу МакГиннес, отчего тот притих. Пол вновь повернулся ко мне и процедил:
— Что. Ты. Делала.
Я вздрогнула, опустила руки, но не ответила. Думала, ударит по-настоящему и осознанно, однако Пол лишь вздохнул. Запустил в рыжие волосы пятерню, взъерошил их, а после громко цыкнул и нащупал окуляры.
— К дрыглам. Собирайтесь, скоро рассветет.
И все. Никаких вопросов или наказаний. Мы молча разбрелись по своим местам, собрали нехитрые пожитки. Али с бурчанием вернулся к потухшему костру, поворошил остатки углей и принялся за приготовление завтрака. Меня к делам слуга не подпустил: сказал, чтобы держалась подальше, не то горящим камнем в пустыню погонит.
Ну и ладно.
Верблюды послушно поднялись на ноги, повинуясь приказам, и стройным рядом зашагали вперед. Один за другим, под мерное покачивание наездников в седлах. После случившегося в меня влезло несколько сахарных фиников, чья сладость до сих пор липла к зубам и требовала смочить пересохшее горло, однако попросить воды я боялась.
Я беспомощно ворочала языком, смачивая слюной десны, пока меня не нагнал верблюд Али, и слуга не сунул полный бурдюк в руки.
— Господин приказал, — темные глазки обожгли неприязнью. — Лучше бы в бархане тебя прикопал, ведьма.
Снова пришлось засунуть подальше гордость и молча сделать несколько маленьких глотков. Жадность требовала припасть к живительной влаге, выпить все до дна. Но, памятуя о жестокости местной погоды, я пересилила себя и вернула бурдюк Али.