Первые грозы - стр. 17
У автобусной остановки они почти наткнулись на Жвалевского. Он шёл впереди, слегка покачиваясь на полусогнутых ногах. Ню замерла, раздумывая, и вдруг побежала, не обращая внимания на отца и ураганом ворвалась в подъезд.
– Сумасшедшая! – вырвалось у Лёши.
Жвалевский ткнулся в закрытую дверь подъезда, прислонился лбом.
– Здравствуйте, Леонид Анатольевич! – в окне показалась рыжая голова Тамары. – Что-то вы сегодня рано и уже нажравшись. Праздник какой?
И не дождавшись ответа, повернулась к Лёше:
– Вот так и живём, Лёша Бочкин. Каждый день, если не цирк, то зоопарк. В общем, туши свет, Лёша Бочкин. Сейчас такое начнётся!
Тамара скрылась в квартире, зашуршала бумагой. Перебирает пластинки, понял Лёша. Он был у неё в гостях лишь однажды, но успел заметить гору пластинок в углу и старенький проигрыватель на прикроватном столике.
В окне шестого этажа замаячила шатающаяся фигура, а из Тамариного окна полился глухой потрескивающий джаз со старой пластинки.
Глава 7
Ню жаждала дружбы. И в жажде этой не знала покоя, не жалея ни себя, ни окружающих. Изводила потенциального друга многодневной осадой и изматывающим преследованием.
К четырнадцати годам Ню начала разочаровываться в столь неэффективном методе поиска друзей. Проще и безболезненней стать причастной к какому-нибудь большому делу, вступить в команду, получив иллюзию дружеского общения. Спорт для этого подходил идеально. Командный дух и воля к победе – вот тот цемент, скрепляющий людей и дающий желанное чувство сопричастности.
Только со спортом у Ню ничего не вышло. Оказалось, что у неё совершенно не развит глазомер да и с координацией движений полная беда. Во время игры в баскетбол она постоянно поскальзывалась, сбивала с ног других игроков и упрямо бежала в противоположную от броска сторону. Волейбол, в котором не требовалось носиться по всему залу, тоже подвёл. Ню тянула руки к мячу, промахиваясь буквально на пару сантиметров.
Как-то раз она стояла у самой сетки, когда мяч полетел ей прямо в руки. Нужно было всего лишь подпрыгнуть. С неведомым прежде счастьем Ню подняла руки и оторвалась от земли, готовясь к удару ладонями о шершавый волейбольный мяч. Внезапно сзади на неё налетела чья-то фигура и легонько шлёпнула по рукам. Ню дёрнулась. Мяч отлетел в сторону. Раздался протестующий звук свистка. Ню обернулась – Ковалёва!
– Ты чего влезла? – не выдержала Ню. – Больше всех надо?
– Жвалевская, успокойся! – закричала учительница физкультуры. – А ты, Ковалёва, не лезь туда, куда не просят! Она бы и так отбила!
Оставался хор. Что может сплотить сильнее, чем пение в унисон? Руководитель хора Юлия Александровна Ню приняла. На самом деле она всех принимала. Было бы желание. И всё бы хорошо, только опять Ню ошиблась. Не совпали её ожидания с конечным результатом. Начать с того, что никто в хоре не желал сплачиваться. Скорее наоборот. Плелись непонятные интриги, смешки за спиной. После каждого выступления неизменно проходил «разбор полётов», во время которого находились виновные, которых третировали до следующего выступления и следующего разбора. Юлия Александровна то ли не замечала подобных распрей, то ли не хотела вмешиваться.
Но несмотря на то, что обстановка в коллективе была напряжённой, и никакой дружбой в нём не пахло, Ню неожиданно понравилось петь. Голос у неё был не слишком красивый, но в общем потоке звучал отлично. Её никогда не выбирали солировать, да она и не согласилась бы петь в одиночку. Умерла бы на месте от страха перед зрительным залом. Только одну ошибку совершила Ню, она позволила себе расслабиться. Почувствовала себя счастливой во время репетиции, растворилась в словах Николая Рубцова о горнице, в которой светло. И в тот же самый момент дверь актового зала открылась, и в него вплыла Ирина Витальевна.