Первая Мировая. Война между Реальностями - стр. 30
Президент Лубе объявляет о помиловании и освобождении Дрейфуса, который помилование принял, чем оттолкнул от себя многих сторонников, жаждущих довести дело до конца и наказать «убийц» из Военного министерства. Понять этих людей можно, но можно понять и Дрейфуса: его в случае отказа от помилования ждал Чертов остров, с которого за всю историю этой мрачной тюрьмы не вернулся почти никто.
В общем, Дрейфус не был героем.
Не был он и политиком, не хотел становиться вождем партии.
Министерство Вальдека—Руссо внесло проект амнистии всем участникам конфликта, как с той, так и с другой стороны, но упустило из вида, что Дрейфус, помилованный ранее, под амнистию не попал, и за ним сохранилось право требовать пересмотра дела.
В принципе Дрейфус никакого пересмотра не хотел, но он был человеком дисциплинированным, а в 1903 году пересмотра дела потребовало уже само Военное министерство – с подачи Жана Жореса. В 1906 году Дрейфус был оправдан, признан невиновным и восстановлен в армии в звании майора.
Хоронили его в 1935 году с национальными почестями…
Дело Дрейфуса демонстрирует неустойчивость внутренней жизни во Франции, но и тревожный для Германии уровень пассионарности французского народа. Эта пассионарность проявлялась то как антисемитизм, то как борьба с коррупцией (Панамский скандал), то как монархизм, то как радикализм, но неизменно ее основа была антигерманской и милитаристской.
Франция стремилась к реваншу.
Это превращало ее в державу с предсказуемой внешней политикой. В сущности, Франция перестала быть ее субъектом и актором, поскольку любая другая страна всегда могла разыграть беспроигрышную «эльзасскую карту» и добиться изменения французской политики в желаемом для себя направлении.
Проблема в том, что Германия была скована эльзас-лотарингской проблемой почти в той же степени, что и Франция.
В результате обе стороны утратили пространство для маневра. Война между ними – в той или иной редакции, раньше или позже, была неизбежной. Для Германии было необходимо держать Францию в политической изоляции и провоцировать превентивную войну один на один.
Франция смирилась с тем, что в одиночку она не имеет никаких шансов вернуть потерянные провинции и даже не сможет отразить новое германское нападение. С этого горького и трезвого понимания: «Немцы сильнее!» началось возрождение страны.
Прежде всего, все силы и средства вкладываются в создание линии крепостей по восточной границе республики. Франция строит классические для конца XIX века «скелетные крепости», создавая из них две укрепленные линии – Бельфор-Эпиналь и Туль-Верден.
Эти крепости, конечно, не были вполне неприступными, но они обеспечивали серьезное преимущество обороняющейся стороне. Когда «южные крепости» были в общих чертах готовы, оперативная ситуация в Европе заметно изменилась. С этого момента ключевое значение для будущей войны приобретает территория Бельгии, Люксембурга и Нидерландов.
Германская империя: юнкерство против грюндерства
Возможно, марксистский анализ и не вполне адекватен в качестве метода исторического исследования, но ничего другого все равно нет.
С марксистской точки зрения наиболее серьезной проблемой Германской империи конца XIX – начала XX века было экономическое и политическое двоевластие