Переводчик - стр. 18

Столик у окна с видом на центральную улицу, его Костя заказал заранее. Анюта с Ваней напротив, а Ольга между Костей и Гришей. Официант принес и поставил на середину стола ассорти из шашлыка, по два шампура каждого вида – куриный, рыбный, бараний, телячий и сырный. Вслед за шашлыком подоспел айран и бараний лахмаджун. После того как друзья отведали его, их представление о турецкой кухне сложилось. Принцип, как у пиццы, мясной фарш на раскатанном листе теста, а вот вкус совершенно другой. Костя давно уже знал, что это такое, еще со времени учебы в Анкаре, а вот друзья попробовали впервые. Ему хотелось им угодить. Он по ним соскучился. Оля уплетала за обе щеки и про обиду забыла. Никакого спиртного, так решил Костя. За окнами стемнело, и началась вечерняя программа – караоке. В соседнем зале турок с компанией праздновал свой день рождения и заказал ребятам шампанское.

– Как это все называется, скажи-ка еще раз, – попросила Аня.

– Кебаб (шашлык по-нашему), айран и лахмаджун с бараниной.

– Люля который?

– Нет, это не люле-кебаб, потому что мясо кусочками. А «люле» – это шашлык из мясного фарша. Фарш, лук.

– Люля или люле? Ты, кажется, говоришь люле?

– Да, на турецком пишется через «е» в конце, но все говорят «я».

– Все, теперь я фанат вот этого …джуна. Вещь! А пицца наша отстой! И даже грузинские хачапури ни в какое сравнение, – констатировал Ваня.

– Да, очень вкусно, правда, – и Оля осушила бокал с шампанским. – Я петь.

Она взяла микрофон. Поет она здорово. Могла бы заниматься этим профессионально. Они с Костей даже записали одну авторскую песню в студии. Всем понравилось, кроме самой Оли. Сказала, что не ее стиль. Она и сама сочиняла, но ничего не доводила до конца. То припев осталось дописать, то куплета не хватает. Из соседнего зала прибежали турки и долго аплодировали. А затем прибыла еще одна бутылка шампанского – от нашего стола вашему столу. Ольга пользовалась вниманием у мужчин любой национальности.

Все ушли на перекур. Наконец-то они остались одни – Костя и Аня. Все время хотели поговорить, но не получалось. Им подали чай с пахлавой.

– Что там у тебя с твоей загадочной женщиной? Ты с ней виделся уже?

– Виделся. Цветы принес. И все испортил.

– Это как?

– Не знаю, цепенею перед ней, веду себя, как идиот. Говорю не то, делаю все не так. И к тому же она замужем.

– Ты из-за нее с нами не поехал?

– Да. Но за все время вот один раз видел и потом еще на улице случайно.

– Ты встретил ее на улице? Вот это да!

– Она просто села в машину и уехала. А я даже не поздоровался.

– Почему?

– А я знаю? Говорю же, стоит ее увидеть, как перестаю соображать.

– И как же ты тогда переводил?

– Как-то переводил. Теперь не знаю, когда увижу ее снова. У нее скоро день рождения будет. Что можно подарить такой, как она?

– Духи.

– Духи? Думаешь?

– Конечно. Все женщины любят духи. Я даже скажу какие. Пока ребята не вернулись, как у вас с Олей?

– Поговорили. Я ей все сказал.

– В смысле?

– Сказал, что влюбился в другую женщину.

– А Оля что?

– Не знаю, нормально.

– Оригинальные у вас отношения.

– Я люблю Олю, но я не мог не сказать. С Натальей Константиновной все иначе. Не знаю, как объяснить. Я увидел ее и с тех пор все время счастлив. Я все время о ней думаю. И сейчас тоже. Пытаюсь представить, что она делает, когда не на работе, как она живет. И мне неважно, я не преследую каких-то определенных целей, я готов быть для нее, кем угодно. У нее такая профессия, а она живая, понимаешь? Я, когда смотрю в ее глаза, не понимаю, кто она. Она не похожа на них вообще, ни на кого не похожа.