Переводчик - стр. 51
Автомат оглушительно выстрелил прямо над ухом Нартова, и Олег шарахнулся к борту боевой машины пехоты, ударился спиной о фальшборт, сполз на землю и закрыл глаза. Ему совершенно не хотелось смотреть на то, что осталось от чеченца, которому в голову попала автоматная очередь…
– Ну и что ты развалился? – строго спросил Шумов, а потом резко рявкнул: – Встать, лейтенант!
Олег подскочил на ноги, и к своему удивлению увидел, что чеченец стоит живой. Над его головой кора дерева была разбита пулями. Иванов только имитировал расстрел.
Лунин ухватил чеченца за подбородок, повернул его голову к себе:
– Что, Дукус, отпустить тебя? Или все же привалить прямо здесь? Смотри, твое село не так далеко. Вот будем умора, когда твой труп здесь найдут!
– А ведь война скоро кончится, – добавил Иванов. – Все будут строить новую, мирную жизнь. А твои останки в это время будут гнить под землей…
– Нет, – в шоке чеченец помотал головой.
– А знаешь, что надо для того, чтобы я оставил тебе жизнь? – спросил Шумов.
– Что? – спросил Хамхоев.
– Я хочу от тебя знать о боевиках всё. Фамилии командиров. Количество личного состава. Схроны с оружием и боеприпасами. Явки. Замыслы. Противоречия между командирами. Если я буду получать от тебя эту информацию, тогда живи. Согласен?
Иванов мгновенно вскинул автомат на уровень глаз и практически упер срез ствола в переносицу Дукуса. Ствол автомата источал запах пороха, который в данное время ассоциировался только с запахом смерти. Это не могло не повлиять на горца.
– Я согласен, – быстро кивнул Хамхоев. – Согласен! Согласен!
– Сейчас ты можешь наговорить мне всего, что только придет в твою головенку. А как только мы тебя отпустим, ты мгновенно про нас забудешь… – сказал Шумов.
– Я сделаю все, что скажете, – глухо отозвался парень.
– Знаешь, я тебе почему-то верю, – кивнул Шумов. – Но я все же подстрахуюсь немного. Говори в камеру: я – Дукус Хамхоев, добровольно соглашаюсь сотрудничать с главным разведуправлением…
Шумов начал снимать на видео.
– Я, Дукус Хамхоев, добровольно соглашаюсь сотрудничать с главным разведуправлением…
Шумов выключил видеокамеру. Этого было достаточно.
– Вот так, Дукус. Теперь, если ты попытаешься меня хоть в чем-то обмануть, эту запись увидит весь твой тейп. Как ты думаешь, они похвалят тебя за это? Станут больше уважать твою семью и весь твой род?
Чеченец посмотрел на Шумова глазами, налитыми ненавистью. Дукус был похож на жалкого, перепуганного, поджавшего хвост шакала. Сейчас он ничем не напоминал гордого борза.
– Если ты что-то узнаешь, то приходишь на это место и ставишь ветку вот в этот пень. Это будет служить сигналом. После этого мы организуем зачистку деревни, и дома разговариваем с тобой. Так тебя никто не раскроет, потому что говорить мы будем с очень многими. Первые пять докладов бесплатно, потом ты будешь за результативные доклады получать деньги. Если по твоей наводке наши люди попадут в засаду, или подорвутся на мине, о твоем добровольном сотрудничестве узнает вся твоя деревня, весь твой тейп и вся Ичкерия. Последствия тебе известны. Свои же тебя и грохнут. Всё усвоил?
Чеченец кивнул.
– Сейчас есть что сказать о боевиках?
– Я слышал, что в Сельментаузене в разных домах лежат на излечении раненные ваххабиты. Где именно, я не знаю. Когда ваши входят в село, раненых спускают в подвалы.