Переводчик - стр. 50
Олег ударил сильнее. Парень что-то лопотал по-чеченски. По-русски он попросил не убивать его.
– Я не боевик, – начал выть он. – Я не убивал ваших солдат.
– Ага! – усмехнулся Шумов. – Прорезался голос разума!
– А кто ты? – спросил Иванов. – Скажешь, что ты мирный житель?
– Да. Я здесь живу. В Сельментаузене!
– Ты боевик. Ты мочил наших десантников под Улус-Кертом! Я знаю это точно! На тебя есть оперативная информация.
Парень опустил голову. Видимо, он понял, что все его слова будут звучать в пустоту…
Иванов с размаха ударил чеченца по почкам, и тот захлебнулся от боли. Глеб повернулся к Нартову:
– Кончай его. Быстрее.
– Я не могу. Зачем его убивать?
– Не убивайте меня! – снова заговорил чеченец. – За что вы меня убиваете? Что я вам такого сделал?
– За то, что ты чеченец. За то, что из-за таких как ты мне приходится быть здесь, в этой долбаной Ичкерии, за то, что вместо жены у меня спальник, за то, что я теряю здесь свое здоровье, а иногда и своих друзей! – на одном дыхании выкрикнул Иванов.
Олег подумал, что войной в основном движет чувство мести. Эта мысль закрепилась в его сознании, и он сам себе пообещал когда-нибудь додумать её, втиснуть её в рамки своей философии и общепринятых норм морали…
Иванов подхватил парня за связанные руки и поволок к кустам. Дукус понял, что для него все закончилось, и протяжно завыл. Он извивался, но против крепких рук капитана ничего сделать не мог. Шумов и Лунин бросились на помощь. Лунин крикнул высунувшемуся из люка механику-водителю:
– А ну, закройся! И не выглядывай!
Тот спустился в БМП и закрыл над головой люк.
Шумов приставил парня к дереву и ладонью уперся в лицо.
– Стой и не дергайся!
Олег молча смотрел на происходящее и ничего не мог понять. Все так закрутилось…
– Ну? Чего ты стоишь как истукан? – Иванов хлопнул Олега по спине: – Стреляй в него.
Олег покачал головой.
– Я не буду его убивать…
– Что-о? – по блатному спросил Иванов. – Ты отказываешься стрелять?
– Я не буду его убивать, – тихо повторил Олег. – Нет такого закона!
– А они вспоминали про закон, когда мочили здесь роту десанта? А? – вдруг заорал Глеб прямо в лицо лейтенанта.
Олег отступил на шаг:
– Но я не подписывался кого-то убивать…
– Может, ты еще и присягу не давал?
– Присягу давал.
– Выполняйте приказ, товарищ лейтенант!
Олег помотал головой. Вспомнились слова Романова, что скоро ему придется привыкнуть к трупам. Вот, значит, что они означали…
В этот момент Нартов думать уже не мог. Ему больше всего на свете вдруг захотелось каким-нибудь волшебным способом оказаться у себя дома на мягком диване и забыть про войну, про чеченца, про спецназ. Как дома было хорошо! Сидел на диване, ничего этого не видел, и видеть не хотел…
– Ну, – требовательно сказал Шумов. – Живее!
– Давай! – сказал Глеб. – Нажми спуск. Все через это прошли, и ты пройдешь…
– Зачем? – спросил Олег, глядя на Иванова стеклянными глазами.
– Ты мне уже надоел, – Глеб подошел ближе и ударил Олега кулаком в лоб.
Олег отлетел к БМП и ударился о фальшборт.
– Давай! Стреляй! Потом лучше будет! Поверь.
– Нет, я не буду… – Олег растерянно помотал головой. Автомат жег ему руки, и единственным желанием сейчас было отбросить автомат в сторону.
– Эх ты! – сказал Иванов, и, вырвав из рук Нартова автомат, быстро прицелился в голову пленника и дал короткую очередь.