Перевертыш - стр. 35
Сказать честно, я представления не имел, как отреагирует мама на наше неожиданное появление в девять часов вечера, и предложение прямо тут же забрать ее сына на трое суток, на какие-то непонятные соревнования. Что за новости такие на ночь глядя? – поинтересовался бы я на ее месте.
Так и вышло – сперва наше предложение приняли в штыки. Мама была не просто удивлена, она была шокирована. Какие еще соревнования? Начало недели, последний месяц учебного года, ребенку учиться надо! Но Намтар в образе моего тренера был так убедителен и обаятелен, что через десять минут общения, мама буквально растаяла. «Вы счастливая мать, – говорил, прикинувшийся тренером, маг, – у вас такой замечательный сын, прекрасный спортсмен, отличный товарищ, хорошо учится!» Раскрасневшаяся от удовольствия мама, предложила чаю, и он не отказался.
Собирая вещи в своей комнате, я слушал, как он на кухне заливает о моих славных перспективах, не забывая отвешивать комплименты лично ей. Причем, комплименты эти были чудовищно банальны: «Никогда бы не поверил, что у вас такой взрослый сын… когда вы открыли дверь, я подумал, что это сестра…» Но мама внимала ему с восторгом, подлец, манипулировал ей как хотел. Мне стало неприятно, покидав по-быстрому шмотки в рюкзак, я появился на кухне.
– Пойдемте, Виктор Валерьевич, нам пора!
– Данила! – возмутилась мама, – Что за командный тон? Кто тебя учил перебивать старших?
– Нет, нет, Наталья Васильевна, – вступился за меня Намтар, Данила прав, заболтался я старый дурак, а у нас поезд через час. Спасибо большое за чай, мы пойдем.
Когда мы уходили, в глазах у мамы стояло такое потерянное выражение, что мне ее стало жалко до слез.
* * *
Муха только что ползающая по тетрадке, прямо у меня под носом вдруг взорвалась с оглушительным щелчком, словно микроскопическая свето-шумовая граната, на несколько секунд я оглох и ослеп и только ошалело крутил головой.
– Ворон считаешь, Полозов? – ехидный тон Беллы не предвещал ничего хорошего. – Я для кого тут распинаюсь? Запомните все, невнимание к моим словам, означает неуважение лично ко мне, а это не остается безнаказанным. Всем понятно? Не слышу?
Нестройное согласное мычание было ей ответом.
– Отлично, – сказала Белла, и села за письменный стол. –
В таком случае приступаем к занятиям… вернее к подготовке к занятиям, – она открыла верхний ящик стола и один за другим достала из него три круглые штуковины. – Это амулеты гармонии. Выполнены в виде браслетов. Носить полагается на левой руке. Всегда, пока вы здесь. Снимать запрещено! Теперь… – она опять полезла в стол, на этот раз в тумбочку и извлекла оттуда большую бутыль темного стекла. – Это мы будем пить два раза в день, утром и вечером, до еды.
Сперва это покажется горьким и даже очень горьким, но со временем привыкнете. Вы будете меняться, и ваши вкусы будут меняться вместе с вами. Ну, и наконец, последнее на текущий момент, – на стол легли три цилиндрических футляра, коричневые, совершенно одинаковые с виду. – Здесь свитки. На них записаны мантры. Их будете читать в течение дня. Дальнейший порядок действий таков. Пьем эликсир – вот по такому стаканчику. Одеваем браслеты и уже не снимаем. Затем, разбираем футляры со свитками, уединяемся с ними по комнатам и читаем по два часа утром и вечером, сперва про себя, потом вслух, при этом подробно записываем все, что покажется необычным из того, что с вами будет происходить.