Перевёрнутый мир - стр. 35
В коридоре раздался шум и громкие голоса. Я приоткрыл двери купе и выглянул наружу. Вооружённая группа людей, одетых в военную и гражданскую одежду, бесцеремонно стучалась в двери соседних купе.
– Граждане пассажиры, прошу вас соблюдать революционное спокойствие! – силясь перекричать недовольство несознательного элемента, сорванным голосом прохрипел человек в кожаной куртке.
«Даже спокойствие и то должно быть революционным», – невольно подумалось мне.
Чем дольше я находился в круговерти революционных событий, тем меньше мне хотелось быть их участником. Разбуженный пламенными речами идейных вдохновителей, народ в одночасье не перестал быть тёмным и безграмотным. Всякий представитель освобождённых масс правду и справедливость измерял своим аршином, но хуже всего, что этот аршин ему настойчиво пытались всучить нечистые на руку соплеменники.
Человек в кожанке продолжал:
– По решению штаба революционных войск в целях подавления мятежа атамана Гамова движение гражданских эшелонов на Хабаровск и Благовещенск временно приостанавливается. Также всем, кто имеет на руках оружие, необходимо его сдать. Лица, уклонившиеся от сдачи оружия, будут арестованы и переданы в ревтрибунал.
Окончание своей речи оратор буквально просипел.
Мы переглянулись со Стрельниковым. Остаться в такое время без оружия – это всё равно что выйти голым на Красную площадь. Всякий, кому не лень, может обидеть, а тебе даже срам прикрыть нечем.
– Оружие не отдам, – от ненависти губы штабс- капитана побелели.
– Не дурите, капитан! Это не последние в вашей жизни железяки, чтобы из-за них лишать себя жизни, – предостерёг я его. – Не забывайте, что у нас, кроме этого оружия, имеется кое-что ещё.
Я забыл сказать о том, что по моей просьбе Зимин Иван завёл дружбу с машинистом паровоза и экспроприированное нами у бандитов оружие и графские побрякушки были надёжно укрыты под толстым слоем угля в паровозном тендере.
– А как быть с нашей честью, есаул? – желваки на скулах офицера сделались каменными.
– Я думаю, что не будет много чести в том, что после вашей детской выходки все здесь присутствующие будут подвергнуты ещё большим унижениям.
Штабс-капитан ожесточённо засопел и отвернулся к окну.
– Полноте, голубчик, – графиня умоляюще скрестила на груди свои руки. – Не о себе пекусь. Пожалейте моих девочек!
Щёки офицера предательски покраснели.
– Извините, графиня, я не подумал. – с трудом выдавил он из себя.
– Бог с вами, господа, – попытался разрядить обстановку граф. – Ещё навоюетесь.
– Не приведи, Господь, – перекрестился Зимин. – Видит Бог, я уже навоевался.
Я поймал на себе испуганный взгляд Луизы и ободряюще ей улыбнулся. Она облегчённо вздохнула и робко улыбнулась в ответ.
В этот момент двери купе распахнулись, и на пороге возникла уже знакомая кожанка.
– Граждане, попрошу вас сдать оружие и драгоценности, – просипел хриплый голос.
«О как! И драгоценности тоже», – усмехнулся я про себя, а вслух поинтересовался:
– Послушайте, товарищ, а как быть с оружием, которое нам выдало общее собрание солдатского комитета полка?
– А для чего оно его вам выдало?
– Дак это все богачества, которые мы сробили за четыре годочка окопной жизни, – пришёл ко мне на помощь Зимин. – А выдали нам его, браток, для того, чтобы мы дома смогли своих богатеев передюжить и к ногтю прижать.