Перерожденная в Аду - стр. 16
И… рожки. Небольшие, изящные, чёрные как ночь, слегка закрученные. Ах да, демон.
– Отпусти! – зашипела я, пытаясь вырваться, но его пальцы впились в мои запястья ещё сильнее. Боль пронзила руки, как раскалённые иглы.
Он усмехнулся – низко, почти по-звериному, и от этого по спине пробежал холодок.
– Если так хочешь поиграть в романтику… я тебе её покажу.
– Эй… – попыталась я вставить, но в следующий момент мои руки взметнулись вверх, прижатые к стене его ладонью. Тело ещё сильнее вжалось в холодный камень, а его свободная рука скользнула по моему боку, обжигая даже через ткань платья.
И потом… поцелуй.
Грубый. Властный. Без спроса. Он не стал вторгаться глубже, будто чувствовал, что я не из тех, кто позволит себя покорить. Но нижнюю губу он засосал так, что боль смешалась с чем-то сладким и запретным.
Горячий язык скользнул по ней, медленно, насмешливо, и всё во мне напряглось. Мурашки побежали по коже, а в животе заклубилось тепло – противное и манящее одновременно.
А потом… его рука.
Шаловливые пальцы скользнули ниже, обхватили бедро, впились в плоть. Ладонь прижалась к попе, сжимая так, что дыхание перехватило.
Я не из тех, кого можно трогать без спроса.
Свободное колено – резко вверх.
Удар в пах.
Он ахнул, хватка ослабла. Мгновение – и мой кулак врезается ему под дых. Ещё удар – в челюсть, с хрустом.
И вот он уже на коленях, лицо искажено гримасой боли.
– Кто дал тебе право трогать женщин, сволочь?! – мой голос дрожал от ярости. – Если тебе тут назначили свидание, так узнай сначала, с кем, идиот!
И коронная пощёчина. Со всего размаха, с добавлением магии. Щелчок замка совпал со шлепком, его голова резко дёрнулась в сторону, а на бледной щеке расцвёл алый след.
Я резко развернулась к двери… и застыла.
На пороге стояла девушка. Хрупкая, с широкими испуганными глазами, губы дрожали.
Ах вот как.
– Вот и твоя писательница записок пришла, урод, – фыркнула я, проходя мимо неё. Даже плечом задела – пусть знает, с кем играет.
За спиной – тишина. Только тяжёлое дыхание демона и шорох платья той дурочки.
Я вышла в коридор, резко провела рукой по губам. Они всё ещё горели.
«Чёрт… а целуется он шикарно. Я бы…»
Головой встряхнула – прочь дурные мысли. Облизнула губу – вкус железа и чего-то пряного, его вкус.
«Не в первый же день представления народу обзаводиться мужем!»
Если бы нас застали… целующимися, обнимающимися или, не дай боги, в более компрометирующей позе – меня бы тут же выдали за него. Без церемоний. Без права отказа. Просто поставили бы перед фактом, как вещь, переходящую к новому владельцу.
Жесть.
Но… чёрт возьми, этот демон знает, как довести. Его прикосновения обжигали, даже когда причиняли боль, а поцелуй… Я до сих пор чувствовала его вкус на губах – пряный, с горчинкой, как крепкий кофе с кардамоном.
Я резко расправила платье и гордо зашагала в бальный зал, высоко подняв подбородок. Пусть все видят – меня не сломить.
Оставшееся время пролетело незаметно, словно мимолётный ветерок. Я, стиснув зубы, поделилась с матушкой и дедушкой историей о бое Рёмы, после чего дедушка, расправив плечи и с горделивой ухмылкой, куда-то удалился. Сердце сжалось от тревоги – я старалась избегать танцев, лишь изредка поддаваясь, когда отказаться было уже попросту неприлично, как это сделал Рёма.