Перекрёстки детства - стр. 19
Если честно, то я не особо любил эти поездки на мотоцикле «Урал» в лес. Мною овладевала скука, не нравилось огромное количество комаров и мошкары, которые, как мне казалось, могли и быка съесть, поэтому я редко принимал участие в сборе грибов, а тем более, ягод, иногда просто отсиживаясь в коляске мотоцикла и укрывшись брезентом.
Обычно, мы ездили на Светлый Мыс, находившийся в 6—7 км. от Питерки, по нижнему течению Светловки. Дорога через лес, огороженная с двух сторон поскотинами, препятствующими бегству коров, выходила прямиком к речке, на берегу которой, поодаль от высоких сосен, стояла старая серая избушка без окон и без трубы, закрытая без ключа на висячий замок с тронутой ржой дужкой. Здесь временами останавливались на отдых и ночёвку пастухи или рыбаки. Именно на Светлом Мысу больше всего собиралось груздей, торчащих из земли заметными бугорками. Ближе к реке почва становилась сырой и начинала хлюпать под сапогами, из-под которых то и дело выскакивали маленькие серо-зелёные лягушки. Воздух здесь казался одновременно пропитанным запахами речной воды, сырого мха и леса, поэтому я воспринимал его, как густой и необычно тяжёлый. В реку вдавалась короткая песчаная коса, усеянная галькой и мелкими ноздреватыми камушками; их я, забывая про грибы и воткнув в песок крошечный ножик с ручкой перемотанной зелёной изолентой, швырял в воду, стараясь сделать побольше блинов и пытаясь докинуть до другого берега, но перебросить камень на другую сторону никогда не получалось, Светловка тут довольно широка и глубока. Выше и ниже по течению оба берега сплошь заросли ивняком, высокой травой и черёмухой, к воде почти невозможно подступиться.
Через 30 лет я вновь побывал на этом берегу, еле отыскав то самое место, на котором когда-то ловил лягушек. Что я хотел здесь найти, я и сам точно не знал. Зачем я проделал этот путь по заросшей дороге, которой несколько лет никто не пользовался, буквально продираясь через заросли крапивы и малины, стоящих по центру колеи, то и дело теряя ориентиры и постоянно сомневаясь в правильности выбранного направления? Неужели мне хотелось найти здесь свои следы, и ту букву «С», вырезанную ножичком на стене дома, выходящей к реке?
Но это же бесконечно глупо!
Или очень хотелось ощутить то, что я ощущал когда-то, будучи 12-летним пацаном, открывающим мир? Воскресить эти чувства и на некоторое мгновение снова стать им, перевоплотившись в ребёнка, понять то, что он мог понять тогда, но не набрался для этого терпением?
Всё было напрасно. От забора, отделяющего дорогу от леса, почти ничего не осталось, сохранились только отдельные доски, указывающие на то, что иду я в верном направлении. Песчаная коса непроходимо заросла какими-то кустарниками и высоченной травой, так что нечего и думать было о том, чтобы добраться до воды. О самой же реке напоминало лишь едва слышимое журчание, да заметно влажный воздух. От избушки, в щели которой я заглядывал 30 лет назад, не осталось ровным счётом никакого следа. Ни малейшего намёка. Светлый Мыс, некогда славившийся грибами, превратился в своеобразные труднопроходимые джунгли, где ныне не росли даже поганки. Нет, это место не сохранило и частички моего следа, и пытаться обрести тут старые ощущения новизны мира нечего было и думать. Это, конечно то место, но, одновременно, уже вовсе не то.